Подбородько увидел командира полка и генерала и прервал песню.
— Равнение налево! — крикнул он.
Все умолкли, опустили руки по швам и повернули головы налево. Завидев начальство, солдаты расправили плечи, выгнули груди колесом и так стали печатать шаг, содрогаясь телами, что генерал и полковник, вскинув руки к козырькам фуражек, долго отдавали честь.
— Чей взвод? — спросил генерал, обращаясь к полковнику Горбатовскому.
— Лейтенанта Подбородько.
— Хорошо поют. И идут хорошо. Орлы! Полковник промолчал, придерживая руку у козырька.
— Орлы, — проговорил опять генерал. — Смотри как идут! А! С такими орлами, брат, никакой враг не страшен, а!
Полковник молчал.
— Благодарю за службу! — крикнул генерал солдатам.
— Служим Советскому Союзу! — гаркнули оглушительно солдаты в ответ.
— Песню, орлы! Песню! — кричал генерал. Маломура вновь затянул: «Над полями перекатными…»
Когда подошли к столовой, Подбородько дал команду «Вольно!» и все бросились в зал, где уже миски были расставлены на столах. Олег задержался, чтобы стряхнуть с гимнастёрки пыль. Он шёл последним мимо Подбородько и видел, как тот был вне себя от радости. Подбородько взглянул на Осинцева и виновато и вместе с тем сердито, с чувством, идущим от самого сердца, произнёс: «Люблю вас, черти!»
Наскоро пообедав, Осинцев поспешил к командиру взвода. Командир в хорошем настроении. Удобный момент обратиться с просьбой.
— Товарищ лейтенант, разрешите обратиться!
— Что у тебя?
— Нужна увольнительная в город.
— Зачем?
— На почту. Позвонить.
— Не пишет? Олег покраснел.
— Так точно. Нет ответа.
— Удивляюсь. Как можно такому солдату не ответить. — Подбородько улыбнулся, помолчал, подумал и прибавил добродушно: — Ладно, я дам увольнительную. Иди, звони своей невесте или подруге, кто она там у тебя.
— Спасибо, товарищ лейтенант.
Олег не знал номера телефона студенческого общежития в Иркутске и просидел на почте битых три часа, пока дали Иркутск, пока навели справки и дозвонились до девушек, которые жили с Мариной в одной комнате. Разговор получился сумбурный, туманный. Какая-то девушка на другом конце провода кричала, что Марины в Иркутске нет, что она в Москве и неизвестно когда вернётся.
«Непонятно, — думал Олег, обуреваемый нехорошими предчувствиями. — В университете идут занятия, а она в Москве. Что ей там делать?»