– Я буду спать. Сон – это лучшая еда.
– Это папа так говорил… – с тоской вспомнила Рената.
– Твой папа был умным человеком. Но не переживай за него, это не даст ему покоя… Чем быстрее ты придешь в себя и смиришься со смертью, тем лучше будет нам всем…
– Ты постоянно говоришь загадками. Снимай рубашку: ты весь мокрый. Мог бы сказать прямо: дескать, я такой умный, тебе, грешной, меня все равно не понять, так что мучайся от своего несовершенства!
Рената вытряхнула его из рубашки и поднялась с дивана. Саша подул на ладони, по которым она так бесцеремонно проехалась сдираемыми манжетами.
– Что ты собираешься делать с нею? – поинтересовался он.
– Собираюсь постирать. А что?
– У нас в номере завелась стиральная машина? Потрясающе!
– Не язви.
– Разве девушки твоего круга когда-нибудь стирают?
– Прекрати, я сказала!
Он присвистнул. Не по-своему он как-то ведет себя: слишком легкомысленно. Вот Артур еще мог бы подурачиться таким образом, а на Сашу это мало похоже. Впрочем, пусть лучше так, чем слушать его нотации либо вообще биться в глухую стену, когда есть желание поговорить, отвлечься. С другой стороны, кто его знает, какой он на самом деле?..
Рената открыла воду. Несмотря на то, что материя действительно была насквозь пропитана потом, девушке не был неприятен её запах. Такую законченную эстетку, как она, подобное немало удивило. Может, она и впрямь «опускается на дно»? Додумать ей не дал вновь занывший зуб. Нет, спокойно она не умрет, это точно!..
Саша вошел следом, подождал, пока она закончит замачивать рубашку, и сжав челюсти, превозмогая боль в пораненных ладонях, сунул руки под воду.
– Саша, – Рената потерла намыленную ткань Телохранитель взглянул на нее через плечо, не разгибаясь; струи воды стекали по его лопаткам.
– У тебя не прошло ощущение, что нас преследуют?
Саша плеснул пригоршней воды себе в лицо.
– Если бы прошло, мы бы уже не сидели в этой занюханной дыре…
– Вот, значит, как!
– Разбуди меня через два часа, – она набросил на плечи полотенце и растерся им. – Что с тобой?!
Рената совсем раскисла. Зуб ныл все сильнее и сильнее. Девушка села на корточки и прижала к щеке свернутую жгутом еще теплую от воды рубашку.
– Что случилось? – Саша опустился на пол напротив нее, прямо на кафель.
– Зуб. Третий день кровит… Что делать – ума не приложу. Я с ума сойду от этой боли, прямо как назло… Наверное, тебе уже осточертело нянчиться со мной? Ведь правда? Все время что-нибудь болит… Беги от меня, пока не поздно…
– А если поздно? – серые гранитные глаза заглянули в самую душу. Саша извлек из ее рук рубашку. – Пойдем…