Я никогда не стыдилась своей работы. Более того, я с удовольствием прихожу в свой стриптиз-бар. В нем сногсшибательный интерьер, проектор с киноэкраном, приличная цветомузыка и прочие прибамбасы, позволяющие на полную катушку отдохнуть тем, у кого есть баксы.
Перед выходом на подиум мне не приходится ютиться в тесной гримерке – хозяин расщедрился и выделил нам роскошную комнату, которой хватило бы на десятерых. У меня на столике дорогая косметика, оплаченная заведением. Я могу пить дорогой виски, охлажденный цветным фруктовым льдом, и есть вкусные маслины.
Я знаю, что девицы, танцующие в театрах, открыто презирают нас. Мол, они настоящие артистки, люди искусства, а мы – никто. Я всегда плевала на их мнение. Подумаешь, балерины! Вкалывать до седьмого пота за три копейки? Нет уж, это не по мне! Я ценю красивую жизнь, ради нее я готова пожертвовать многим. Кстати, Макс этого так и не понял. Ну и дурак, сам виноват, что его пристрелили на пикнике.
Я ужасно соскучилась по шикарному ярко-красному кружевному белью, которое надеваю перед выходом в зал. Мой лифчик делает грудь еще более эротичной, а трусики, едва прикрывающие лобок, выставляют напоказ упругие ягодицы. Что еще? Кружевные колготки и лаковые шортики на «молниях», которые я могу мгновенно сбросить, длинные лаковые сапоги. На голове у меня изящная шапочка, украшенная страусиными перьями.
Я обожаю танцевать в свете мощного прожектора, умело направленного рукой осветителя на мою тонкую, хрупкую фигурку, позавидовать которой может любая топ-модель. Я, как никто другой, умею показывать красоту своего тела. Я не вижу зрителей, потому что они в темноте, но слышу тяжелое дыхание и чуть ли не кожей чувствую, как набухают ширинки от возбужденной плоти. Я скидываю шортики и подхожу к блестящему металлическому шесту, стоящему рядом с роялем. Мне нравится тереться о него лобком, гладить его руками, прикасаться языком и ощущать, какой он холодный. Этот шест похож на мощный фаллос, затвердевший в моих руках. Я не стесняюсь быть откровенной в танце, и зрители всегда воспринимают это на ура.
Именно такой меня увидел Глеб. Однажды, когда я играла с шестом, демонстрируя залу свою аппетитную попку, он бросил на сцену роскошный букет алых роз. В тот вечер я впервые изменила мужу, хотя раньше не делала этого никогда.
Не буду скрывать, многие стриптизерши не отказываются от интима, если знают, что могут сорвать на этом дополнительные деньги, возможностей у них предостаточно. Взять, например, консумацию. Лично я ее ненавижу. Заключается она в том, что, по желанию гостя, девушка, оттанцевавшая свой номер, выходит в зал и подсаживается за столик. Она должна развлекать гостя, раскручивая его на дорогие коктейли и закуски. Иногда хозяин сам указывает нам, кого надо «взять на крючок». Оплата – определенный процент от суммы заказа. Постель – по желанию. Это хозяин не запрещает, но и не поощряет. В баре и так полно штатных путан. Отказаться от консумации нельзя: она входит в наши обязанности. Бывает и так, что особо ретивые клиенты склоняют нас к постели насильственными методами. Тогда мы обращаемся к охране, которая старается мирно урегулировать конфликт, предлагая воспользоваться услугами проституток. Девочки у нас что надо, поэтому проблем почти не возникает. Но пару раз я нарывалась и на таких, которые грозили отыметь меня после работы, поджидая у входа в своем автомобиле. Но и из этой ситуации есть выход. Как правило, мы пользуемся черным ходом, а на улице нас поджидает такси, специально заказанное для того, чтобы развести по домам. Насколько я знаю, консумация есть почти во всех столичных клубах и стриптиз-барах. Ее нет только в больших ресторанах, где тоже показывают стриптиз. Там не нужно спускаться в зал и развлекать этих жирных мордоворотов. Отсюда и маленькие заработки. В ресторанах девушки получают почти в пять раз меньше, чем мы. Фактически они танцуют за мизер. Мы же получаем неплохие деньги, но они тут же испаряются после оплаты квартиры, питания, покупки спиртного, сигарет, приобретения приличных шмоток.