– О Максе.
– Красивый мужик, ничего не скажешь. Только вот куда он твою машину замылил, хоть убей, не пойму.
– Угомонишься ты наконец или нет? Машина стоит в автосервисе!
– Остается только надеяться на его порядочность. Такая тачка, как у тебя, не каждому по карману. Это тоже надо понимать.
– Вот что, Татьяна, если ты Максу брякнешь о том, кем я была раньше, больше ты меня не увидишь. Язык у тебя как помело, в этом я уже убедилась.
– Лен, да ты что? – обиделась Танька. – Я же не подлянка какая-нибудь. Ближе тебя у меня никого нет, даже сын с матерью у меня на втором месте.
– Ладно, подружка, – смягчилась я. – Просто возьми себе за правило хорошенько думать, прежде чем говорить.
Тишину кухни разорвала пронзительная трель звонка. Танька вскочила и бросилась к двери и, не слушая моих предостерегающих возгласов, открыла ее. На пороге стояли Максим и Толик. По всей вероятности, они пребывали не в лучшем расположении духа. Мужчины прошли в комнату и сели в кресла.
– Ну что? – как всегда, хором спросили мы с Танькой.
– Ничего. – Щелкнув зажигалкой, Толик закурил сигарету. – Саня лежит у себя в квартире. Завтра утром к нему должна заехать мать. Вот она его и обнаружит.
– У него есть мать? – не скрывая удивления, спросила я.
– Конечно, а что тут такого?
– Да так, ничего. Какой-то он неполноценный был, от таких обычно матери отказываются.
– Прекрати, – резко одернула меня Танька. – Твои плоские шуточки кого хочешь допекут!
Я подошла к Максу и обвила его шею руками.
– Ты устал? – нежно спросила я.
– От чего? Избавляться от трупов?
– Между прочим, не каждому это по плечу.
– Ради такой женщины, как ты, я готов на любые подвиги. Меня беспокоит один вопрос. Как Драный узнал ваш адрес и кто его убил?
– Наверное, эта тайна будет похоронена вместе с Драным. Теперь мы вряд ли докопаемся до истины.
– Ребята, а давайте поедем в ночной бар? – неожиданно предложила Танька. – Посидим хотя бы часок. Надо же нам отойти от этого кошмара. Поехали, а?
Спустя примерно полтора часа (Танька, как всегда, собиралась слишком долго) мы уже сидели за столиком в премиленьком ресторанчике «Старая площадь» в Большом Черкасском переулке и слушали салонный джаз. Кухня здесь была так себе, зато вина – превосходные, а под хорошее вино даже плохо прожаренный ростбиф (для ростбифа с кровью он был, пожалуй, жестковат) шел на ура. Танька рассказывала что-то из школьной жизни и выглядела совершенно счастливой, будто бы и не было никакого трупа в ее квартире несколько часов назад. Танькины плоские шутки хотя и были давно мне известны, казались смешными, и Толик больше не раздражал. Мужик как мужик. Не хуже и не лучше других, а там – Таньке решать. Правда, она у меня такая дуреха, ничегошеньки не смыслит в этой жизни. Но за это, наверное, я ее и люблю.