— Я про твой пузырек уже десять раз слышала!
— Ну а как без пузырька-то?! Короче, я себе могилку вырыл. Хорошую, добротную, просторную. Я даже несколько раз в нее лег. Удобно… Прямо вылезать не хотелось. Лег бы и лежал. Побольше водочки — и можно не вставать… Думаю, дело сделано, пойду домой. Домой пришел довольный. Правда, на огороде не возился, устал. Сама понимаешь, сколько я земли перекопал. Даже мозоли на руках натер да пару заноз вогнал. На следующий день я не удержался и вновь на кладбище пошел.
— Какого черта?!
— На могилу хотел полюбоваться.
— Зачем?
— Уж больно она мне понравилась. Все-таки труд это, а хороший труд всегда глаз радует. Я прямо с утра на кладбище прибежал…
— И, что?!
— Да только могилка моя закопана.
— Как это закопана?!
— Ты меня, Анюта, ни о чем не спрашивай. Я и сам ничего не знаю. Та могила, где мы с тобой в прошлый раз уголовника закопали, раскопана, а та, которую я себе выкопал, закопана.
— Постой, дед, я что-то ничего не понимаю.
— А я и сам ничего не понимаю.
Я покачала головой и взяв у деда рюмку с текилой, выпила ее одним махом.
— Ты ж за рулем…
— Да подожди ты со своим рулем. Это что ж получается! — охнула я. — Кто-то раскопал могилу с уголовником и закопал твою могилу.
— Верно говоришь, дочка. И даже ту самую березку, которую мы с тобой посадили на могиле у уголовника, на мою перенесли. А ты говоришь, чудес не бывает. Очень даже бывают.
— Хорошо, а где тогда уголовник?!
— Не знаю.
Дед тяжело задышал, почесал затылок и посмотрел на меня какими-то безумными глазами.
— Ань, а может того?
— Чего того?
— Может, уголовнику моя могилка больше понравилась и он решил переместиться?!
— Ты что несешь, дед?!
— А куда он по-твоему делся?! Я тебе говорю, что он, зараза, на мою могилку глаз положил. Она и глубже и вместительнее. Вот он туда и чухнулся.
— Еще скажи, что он сам себя раскопал и сам себя закопал.
— Получается так.
— Только у него лопаты не было. По-твоему он это делал руками?
— Выходит, руками, — вконец запутался дед.
— Дед, а может, тебе спьяну это все померещилось?!
— Ты хочешь сказать, что у меня белая горячка началась?!
— Ну, да. Оно и понятно — столько выпить.
— Да я сколько ни пью, а всегда соображаю трезво. Да вот те крест, все так и было.
— Тогда с чего ты взял, что уголовник в твою могилу лег? Может, его там и нет вовсе.
— А куда ж он по-твоему делся?! Чует мое сердце, он там лежит. Чует. Он жадный, наглый и от чужого никогда не откажется. Это и дураку понятно.
— Так мы ж его убили! — взорвалась я. — Он по-твоему, что, бессмертный?!
— Ой, не знаю, Анечка. Ничего не знаю. А еще вчера вечером сюда двое мужиков пожаловали.