– Столько трупов!
– Гробокопатель тоже выискался, – бросает индеец. Он без конца закуривает, я принес ему сигареты.
– Хочешь выпить? Охранник дремлет. Я тебе принес виски. И банки с пивом.
– Не откажусь, давайте все сюда.
Он открывает одну банку, долго, жадно пьет, затем прикладывает ко рту свою загорелую руку, словно целует кого. Анита находится в институте судебной медицины: лежит обнаженная на алюминиевой полке с прижатыми к телу руками. Чем не фотка для иллюстрированного журнала?
– Виски оставлю на ночь.
– Можно задать тебе один вопрос, индеец?
– Раз уж вы здесь…
– Ты сожалеешь, что убил Ивовую Веточку?
Индеец вынимает сигарету из пачки «Мальборо».
– Она мертва. Что тут говорить. Чего сожалеть о том, чего уже нет?
Отведенное на свидание время вышло. Охранник собирается закрывать зал для свиданий.
– Я еще приду, – бросаю я, вставая.
– Дело ваше, – отвечает индеец.
Я сажусь в машину и возвращаюсь к себе. Не по нраву мне этот торфяной край.
В последнее время я мало бываю в горах, и мне не хватает камней, сухого жара высокогорья. Ветер мечется, рвется и гудит в каменном русле, пересекающем рудную жилу. Тут гнездятся вороны, сюда поднимаются от озера черные коршуны, отсюда падают в складки крупнозернистого льда горных ледников – слышны вопли жертвы, прижатой к черной скале на фоне голубого неба. Здесь часто срываются в пропасть туристы, их ищут, и если находят – тела их неузнаваемы; внизу – пароходный путь: бывает, в лопасти попадает пловец, и если его и вынимают – он весь искромсан, как ножницами, а то подцепляет винтом ребенка, или парусник, если они отваживаются подплыть слишком близко к корабельному корпусу. Куда устремить взор, чтобы не наткнуться на смерть? Разве что ввысь? Здесь не до смеха. На этих высотах смерть не задерживается: она летит вниз или подбирается коршунами. Никакого гниения, чистота пустоты. Можно сказать, что ты уже на небе, по ту сторону.
Зазвонил телефон, я взял трубку: это один из журналистов, присутствовавших на суде.
– Предполагаете ли вы быть в суде послезавтра?
– Да, а что такое?
– Хотелось бы взять у вас интервью. – Он настойчив. – Что вам известно о бродягах на старом кладбище? И ночных, и дневных?
– Не представляю, чем могу быть вам полезным.
– Вы как будто знали жертву.
– А? С чего бы это?
– Многие видели, как вы бродите там. Бродите… и, скажем так, довольно близко интересуетесь, чем занимаются парочки. Скажите, если я не ошибаюсь, девица как будто была вашей хорошей знакомой.
– Моей? Знакомой? Вы явно ошибаетесь.
– Вас видели с ней неподалеку оттуда, на тропинке, да и в отеле «Горловина». Она пила пиво, вы – воду. Затем вы отправились прогуляться к хребту, вроде как между вами пробежала кошка, вы поссорились, и когда вы вернулись, у нее на лице были следы побоев. Хозяин «Горловины» вас с ней видел. Один из моих собратьев уже записал его показания.