Кончить и умереть (Арданова) - страница 2

Со мной часто бывает, что от какого-нибудь человека исходят некие волны, которые я воспринимаю и они возбуждают во мне ответные волны. Но то, что исходит от меня, как о каменную стену разбивается. Ещё мне очень хотелось поцеловаться взасос. Мне это удалось, но с каким трудом!

Тот школьный день прошёл довольно спокойно. Дома я сделала уроки и оствшийся вечер просидела за компьютером. Под видом доклада по географии я читала и писала рассказы определённого сорта. Моя писанина компенсировала мне реальность, но всё равно это было не то. С нетерпением я ждала того часа, когда надо идти спать, и молила Бога, чтобы он послал мне "хороших" снов с моим участием.

Первую половину ночи снов либо не было, либо были какие-то обрывки. Но вдруг помехи рассеялись и я увидела кроваво-синюю тьму школьной дискотеки, колышущееся море тел, услышала орущую музыку. Затем медляк. Я стою, меня никто не приглашает на танец. Я вижу Сурика и тащу его, он всеми когтями, копытами и другими конечностями упирается. С другими то же самое. Сурик выходит из зала. Я иду за ним. Мы приходим в учительский туалет на первом этаже, где никого нет. Я прохожу мимо и прячусь за дверью. Как только дверь открывается, я заскакиваю туда и запираю дверь, не выпуская Сурика. Он ничего не понимает и пытается выйти. Какая-то сила, появившаяся в моих руках не выпускает его. Мы падаем на унитаз, я начинаю насиловать его. Совокупление, не снимая одежды, бывает только во сне. Ему это нравится. Я чувствую, что всё кругом заливает белая липкая жидкость, смешение его и моего соков. Она стекает с потолка, по стенам, по нашим лицам и телам. Сурик в изнеможении лежит на унитазе. Он бормочет:"Как классно, расскажу Старикову (его приятелю) - он не поверит!" Я понимаю, чем мне это грозит, у меня в руке оказывается ножик для разрезания бумаги. Я с щёлканьем выдвигаю лезвие и оно входит в горло Сурика, как по маслу. Из горла бъёт красно-бурый фонтан, приводящий меня в первобытный экстаз. Стук в дверь. "Эй вы, там, заснули что ли?" Я открываю. Там Лёшка Деникин, на его лице застывает маска ужаса. Я спихиваю тело Сурика, истекающее кровью, на пол. И с Лёшкой происходит то же самое, что и с Суриком, с той разницей, что мы облизываем после "этого" друг друга. В моей руке появляется нож с запекшейся на нём кровью, но Лёшка отклоняет мою руку, я оказываюсь прикованной наручниками к трубе стока воды, начинаю вырываться, но не могу. Меня охватывает леденящий смертельный ужас. Лёшка, не торопясь, делает несколько надрезов на моём теле. (Мне не больно!) На полу скапливается лужа моей крови. Она тёмно-зелёного оттенка. Лёшка смотрит на меня и кончает. Я тоже кончаю с последней каплей моей крови.