– Я долги раздала.
– Какие, к черту, долги? Я спрашиваю, где деньги? На что мы теперь жить будем?!
Не помня себя от ярости, я взяла мать за плечи и слегка ее тряхнула.
– Мама, опомнись! Как мы теперь будем жить? У меня в кошельке лежали большие деньги. На что их можно было потратить за те несколько часов, пока я спала? В потайном кармашке лежали евро. Их тоже нет. Где они?
– Меня у магазина Степан встретил и деньги отобрал, – пожаловалась мне пьяная мать.
– Какой Степан? Кто это?!
– Я не знаю, как тебе объяснить... Он иногда приходит ко мне. Иногда ночует. Я же одна живу, без мужчины. Говорят, мужчины для здоровья нужны.
– Понятно.
Забежав в дом, я посмотрела на собравшихся алкашей, которые, не теряя времени даром, уже открыли другую бутылку водки и, недовольные моим поведением, посылали в мой адрес ругательства.
– Кто из вас Степан?! – прокричала я, не помня себя.
– Его здесь нет, – тут же вмешалась мать.
Окинув взглядом, полным ненависти, алкашей, продолжавших веселиться, я еще больше разозлилась, нахмурила брови, сжала кулаки и, как можно более убедительно, произнесла:
– Пошли пить в другое место! Здесь семья живет. Вон отсюда!
– Ты как со старшими разговариваешь? – принялись учить меня уму-разуму алкоголики.
– Я сказала – вон отсюда! И чтобы ни один из вас не смел больше сюда приходить. Тут теперь я жить буду!
Для большей убедительности я достала мобильный телефон и продемонстрировала его алкашам.
– Я сейчас милицию вызову и вас всех посажу. Понятно?!
– А за что нас сажать?
– За то, что у меня из кошелька деньги пропали. Сейчас вас всех заметут за воровство.
Двое алкашей тут же смекнули, что я не дам им спокойно пить, и первыми покинули свое временное пристанище.
– Уходить надо, девка не в себе. Еще и в самом деле менты заметут.
Следом за этими двумя алкашами ушли все остальные, и дом моментально опустел. Мать забилась в истерике и принялась крыть меня, на чем свет стоит.
– Прекрати кричать. – Я облокотилась о стену и вытерла выступивший на лбу пот. – Господи, мама, во что ты превратилась: за бутылку кого хочешь продашь. Кричи не кричи, но никаких пьянок здесь больше не будет, и ни один алкаш больше не переступит порог этого дома.
– Ты меня перед людьми опозорила! – орала пьяная мать.
– Перед какими людьми?
– Перед теми, с которыми я общаюсь.
– А с кем ты общаешься? С людьми, потерявшими человеческое лицо?
Взяв мать за руку, я потащила ее на улицу и решительно произнесла:
– А ну-ка веди меня к своему Степану.
– Ты что надумала?
– Ничего. Просто нам жить не на что. Я же и подумать никогда не могла, что от родной матери нужно деньги прятать.