Впрочем, даже если бы кто-то настырный и заглянул внутрь, то ничего крамольного он бы не увидел, ведь сверток с покойником был упрятан под сиденье повозки, а сиденье завалено цветами. Такими пахучими! Своим ароматом они полностью заглушали просачивающийся из свертка запах тления.
Когда все трое вернулись в замок, Патрик уже ждал их перед запертой Эмилем парадной дверью.
На его удивленно-вопросительный взгляд Соня небрежно ответила:
— Мы возили цветы к усыпальнице маркиза де Барраса.
И это было правдой, хотя Соне показалось, что Патрик ей не поверил. Впрочем, его дело, верить или не верить.
Проделали они всю операцию в лучшем виде, хотя Эмилю пришлось изрядно попотеть, сдвигая в сторону могильную плиту, а потом возвращая ее на место. На всякий случай они решили положить останки Флоримона в одну усыпальницу с отцом. Может, в смерти на них снизойдет покой и согласие, какого не было между маркизом Антуаном и его сыном при жизни…
Перед тем как задвинуть плиту на место, Эмиль взглянул на женщин, словно попросил оставить его наедине с покойным. Женщины отошли в сторону, что не помешало им слышать, как тот бормочет заупокойную молитву.
Обратно ехали так же: Эмиль сидел на козлах, а Соня с Агриппиной внутри, невольно прижимаясь друг к другу. В повозке словно все еще витал дух покойного Флоримона, похороненного без святого причастия.
— Я выполнил поручение вашего сиятельства, — проговорил Патрик.
Соня глянула на него с недоумением. Какое такое поручение? Что он имеет в виду? Она чуть было не спросила это вслух и только в последний момент спохватилась. Ко всем недостаткам у нее еще и память плохая!
— Нашел учителя фехтования, — напомнил ее дворецкий, скрывая усмешку.
Не делает ли Соня ошибку, выбирая себе в услужение не почтенного мажордома, человека пожилого возраста и с опытом работы при господах, спокойного и привыкшего не вмешиваться в дела своих хозяев, а молодого, полного сил, к тому же чересчур сообразительного?.. И вдобавок бывшего на службе у подруги французской королевы! Судя по всему, он выполнял самые деликатные ее поручения. И до сих пор, кроме имени. Соня ничего о нем не знает. Кто он на самом деле, как оказался при французском дворе, от чего спасла его герцогиня де Полиньяк? И почему ему — не французу — так доверяла?
А больше всего тревожило княжну то, что, ничего не зная о Патрике, она сама перед ним была как раскрытая книга. Он читал по ее лицу так свободно, будто знает ее с детства. Ненадолго же хватило у нее умения скрывать свои чувства.
Сколько Соня читала, например, английских романов, герои которых сохраняют бесстрастность в самых трудных ситуациях. А сама в обычном разговоре выдавала себя с головой! Хорошо, Патрик достаточно воспитан, чтобы ей эти ее промашки не показывать. Но то, что он их замечает, несомненно. То есть Патрику очевидно: княжна хочет что-то от него скрыть. Она могла бы обмануть кого-нибудь не слишком наблюдательного, но бывший гвардеец к таким людям явно не относился.