Натягивая перчатки, Антония крикнула:
— Я уезжаю, Донна! Увидимся позже. Кланяйся леди Финч.
— Куца бы вы хотели поехать, мисс Дейн? — спросил Джереми, подсаживая девушку в кабриолет. — Сегодня так жарко, что в парке нас одолеют мухи. Может, прокатимся до холмов? Там ветерок и к тому же много совершенно безлюдных дорожек, где вы сможете взять поводья и править сами.
— Согласна. Я давно хотела там побывать, но пешком идти слишком жарко.
— Неужели вы можете пройти такое расстояние пешком? — изумился Джереми. — Ведь это добрых три мили только туда! Вы, видимо, любите быстро ходить, мисс Дейн, если задумывали такую длинную прогулку.
— А чему вы удивляетесь, мистер Блейк? Вы считаете меня кисейной барышней, которая боится выйти за ворота парка? Я и физического труда не чураюсь. Если бы Донна разрешила, я бы сама вскапывала клумбы под свои розы.
— Я никогда не считал вас кисейной барышней, — искоса глядя на Антонию, признался Джереми Блейк. — Наше знакомство убедило меня в том, что у вас достаточно непредсказуемый, ни на кого не похожий характер… Ну, вот и дорога, о которой я говорил. Возьмете поводья?
— Да. Я наблюдала за тем, как вы их держите. Думаю, я справлюсь.
Джереми остановил лошадь и передал ей поводья, ободряюще пожав руку в перчатке. Цокнув языком, Антония натянула поводья, и лошадь послушно двинулась вперед.
Горячий воздух был напоен сладким ароматом цветущего можжевельника, в безоблачном голубом небе кружились и пели жаворонки, а рябчики то и дело вспархивали из-под копыт лошади. Дорога постепенно поднималась вверх, к вершине холма. С каждым шагом Антония чувствовала себя все лучше, ее опьяняло ощущение свободы. А когда они добрались до небольшого открытого места, у нее захватило дух, и она непроизвольно натянула поводья.
— Очень хорошо, — похвалил ее Джереми. — У вас легкая рука. Видите, как лошадь вас слушается? По-моему, можно переходить на рысь.
— Ах, давайте постоим здесь немного, — попросила Антония. — Такой простор и дышится легко! Когда я вижу такое, то не скучаю по Лондону.
— Зато в Лондоне многие ваши друзья и знакомые по вас скучают, — галантно возразил Джереми.
— Когда я жила у бабушки, у нас был широкий круг знакомых. Но удивительно, они все куда-то подевались, как только наши дела пошатнулись. — Антония обратила на спутника карие глаза. — Я не намерена скрывать правду от людей, тем более от вас: после смерти моего отца мы попали в затруднительное положение.
Они помолчали, любуясь великолепным видом, а потом Джереми сказал:
— Я тоже буду откровенен и признаюсь, что восхищен вашим мужеством и тем, как вы сумели вернуть свое поместье… А теперь попробуем рысцой?