— …И я сказал: «О'кей, мы вас снесем», и это его сразило. — Майкл смотрел на нее с видом триумфатора. Фрее очень хотелось погладить его по голове. Он был такой милый и прямолинейный. Из него мог бы получиться прекрасный отец. Не то чтобы она хотела заводить детей прямо сейчас — нет, конечно. Но постоянно иметь под рукой качественную сперму совсем неплохо. — Однако хватит обо мне. Давай о тебе. Как Лола?
— В Милане, слава Богу. По крайней мере из-за разницы во времени поток телефонных звонков к вечеру иссякает.
Лола Присс — начальница Фреи, женщина непонятного европейского происхождения и легендарной репутации, чья галерея на Пятьдесят седьмой улице привлекала профессиональных коллекционеров с миллионами наличностью и заставляла раскошеливаться на искусство. Три года назад в результате упорных и порой нудных изысканий в доброй половине музеев и галерей Нью-Йорка, изучив все, начиная с того, как делать эстамп, и кончая приемами грамотной подсветки экспонатов; узнав все, что можно, о технологиях печати и рекламного дела, научившись ловко обходить таможенное законодательство США и одновременно развивая свой вкус, умение видеть все со своей точки зрения, Фрея была вознаграждена предложением обустроить с нуля и подготовить к открытию «Лола Присс даунтаун» — новенькую галерею в красивом месте в Сохо. Лола Присс также уполномочила Фрею найти молодых художников, которые со временем смогли бы приносить Лоле миллиарды. Фрее нравилась ее работа, и, если бы не эгоцентризм и чудовищное самомнение начальницы, учинявшей Фрее допросы с пристрастием по каждому поводу и без повода, жестоко критиковавшей ее за ошибки и каждое достижение Фреи выдававшей за свое собственное, она могла бы с гордостью сказать, что принадлежит к тем немногочисленным счастливчикам, которым платят за то, что они делают с удовольствием. К счастью, теперь, когда Лола (известная под кличкой Божий одуванчик) готовилась разменять восьмой десяток, она стала чаще, чем прежде, наносить «дружеские» визиты к самым богатым своим клиентам, разбросанным по разным концам Америки и Европы, и реже бывать в офисе. Увы, настырная старушенция не собиралась отходить от дел совсем и продолжала держать руку на пульсе своего бизнеса.
— Так неделю можно считать хорошей? — продолжал допытываться Майкл. — Удалось что-то продать? Что-то крупное?
Фрея закатила глаза:
— Майкл, нельзя же мерить искусство в ярдах.
— Знаю. Ты мне не раз об этом говорила. Я просто интересуюсь.
— Прости. — Фрея закусила губу.
Официант принес вино и еду. За салатом из трюфелей Фрея рассказала Майклу о сегодняшней встрече с клиентом, присланным Лолой, который приехал на час позже, заставив Фрею отменить встречу, назначенную другому клиенту, и ничего не приобрел.