История ее текла ровно, как шерсть в ее руках, которую она пряла, пока она пересказывала остальным о таинственной гостье в своем доме. И вспоминая об этом, она вновь ощущала и солнечное тепло, и борьбу со сном, который сморил ее тогда в Виноградной Стране. А в конце она описала бегство скрелингов и, встав, сказала:
– Колдовство их держится все эти годы: вы видите, что я едва не засыпаю… Тора, не пора ли потушить огонь?
После того вечера она частенько рассказывала о Виноградной Стране и о Гренландии. И всякий раз, вспоминая о жизни на Западе и о своих мужьях, она словно наводила порядок в собственной душе, которого не было, пока она была девушкой. Но о Норвегии она вспоминала неохотно, ибо тогда в ночных снах ей являлся Гудмунд сын Торда, стоящий на чердаке. В тот раз она поняла, что искушения и соблазн приходят не извне, а изнутри.
Однажды погожим весенним днем она ехала на север, чтобы посмотреть, как идут дела на Рябиновом Хуторе, и внезапно ей пришло в голову, что покой в ее душе похож на успокоенность вдовы, примирившейся со своей потерей. Эта мысль глубоко уязвила ее, и она испуганно выпрямилась в седле, оглядевшись вокруг. Ведь она не вдова, и она не должна давать волю таким мыслям, чтобы не искушать судьбу понапрасну.
Она не знала, отчего она так уверена в том, что муж ее благополучно вернется дамой. Но он жил в ее сердце, и значит, был жив где-то на востоке или на юге, в открытом море. И скоро он вернется домой. Как подрастала весенняя травка, так росли в душе Гудрид надежды и радость встречи.
«Рассекающий волны» шел под бело-зеленым парусом, и потому они решили, что это чужой корабль. Но первые же лодки вернулись с известием о том, что Карлсефни с сыном едут домой.
Гудрид уже стояла на берегу, в толпе людей с лошадьми, когда к ним прискакал на взмыленной лошади посланец от Халльдора из Хова: если Карлсефни намерен поехать на альтинг с людьми из Скага-фьорда, то он должен быть готов уже к завтрашнему утру.
Посланец Халльдора подождал, пока Карлсефни поздоровается с женой и младшим сыном, и лишь потом изложил ему дело. Гудрид встревоженно вглядывалась в уставшее лицо мужа и безмолвно молила его: «Останься дома, не уезжай на альтинг! Заплати выкуп за то, что ты пропустишь альтинг… Только не уезжай!»
Карлсефни расправил плечи, по привычке взявшись за пояс:
– Гудрид приготовит мне к утру еды на дорогу, а мои люди присмотрят за товаром, пока я буду отсутствовать. Передай мои приветствия Халльдору и поблагодари его за известия.
Едва гонец умчался, как Оттар с Торбьёрном подвели коней для Гудрид, Карлсефни и Снорри.