– Вы хотите сказать, что он убил моего отца? – выдохнула она после долгой паузы, глядя ему в глаза.
Гейб кивнул.
– Нет... не может быть, – прошептала она. – Это низкая ложь.
Он пересек спальню и схватил ее за плечо:
– Сядьте. Она села.
– У вас есть доказательства?
Гейб вспомнил темную спальню в Каире... стройную фигуру в тени, стоящую неподалеку от бездыханного Генри.
– Я видел статуэтку в руках у Дэмсона. Один из его сообщников напал на меня сзади. Подонок по имени Фиггинз.
– Была ночь. Вы уверены, что видели именно его?
– У художников прекрасная память на лица. У Фиггинза весьма характерные черты лица – глубоко посаженные глаза, приплюснутый нос, выдающиеся скулы.
Кейт стояла неподвижно, и ему чертовски хотелось знать, о чем она думает. Но она теперь стала скрытной и осторожной, не то что прежде. Кейт подошла к окну и посмотрела вниз на тихую улочку.
– Господи, – пробормотала она, – это невозможно. И все же... если вы говорите правду, значит, я принимала в своем доме убийцу отца, поила его чаем, наслаждалась его обществом.
Гейб подошел к ней, коснулся ее плеча.
– Дэмсон многих обманул. Я предупреждал вас, чтобы держались от него подальше.
– Но не объяснили причину. Неужели я должна была поверить вам на слово?
– Лучше бы вы поверили мне, чем ему.
Она по-детски всхлипнула.
– Вчера вы сказали, что не видели этих людей. Теперь говорите другое. Как же вам верить?
Гейб присвистнул сквозь зубы.
– Клянусь, это правда. Я не ожидал, что он придет к вам. Или предложит деньги за вещи вашего отца.
– Вы говорили, что сэр Чарлз коллекционирует необычные предметы. Зачем же ему маски, копья и барабаны?
Гейб пожал плечами:
– Может быть, ему нужно описание пути к храму, чтобы проверить, не пропустили ли мы чего-нибудь важного. Мы едва начали раскопки.
– Тогда почему вы предложили мне тысячу гиней, не сказав, что просто хотели насолить сэру Чарлзу?
Он посмотрел на ее сердитое обиженное личико и возненавидел свою идиотскую предупредительность.
– Вам с Мег нужны деньги.
– Я ни копейки у вас не возьму.
Гейб тихонько выругался.
– Кейт, мне тоже все это не нравится. Но я поклялся вашему отцу и не могу нарушить клятвы.
Он хорошо помнил ту ночь в пустыне, когда Генри перечитал письмо Кейт, в котором она сообщала о смерти матери. Несмотря на врожденную сдержанность, Генри не смог сдержать слез, когда говорил о своих девочках, брошенных на произвол судьбы. И, словно предчувствуя близкую кончину, попросил Гейба позаботиться о них. Гейб вынужден был согласиться. Меньше всего ему хотелось нести ответственность за двух женщин, одна из которых терпеть его не могла.