— Впервые за много лет я вижу тебя таким умиротворенным. Не потому ли, что у нас гостит одна молодая особа?
— Почему ты так думаешь? — проворчал он, осушив бокал.
— Во-первых, ты никому не давал возможности подступиться к ней за ужином, и, во-вторых, ты сразу же помрачнел, когда она ушла спать. — Не дождавшись ответа, Джим добавил: — Она просто очаровательна, и ничего общего с Элизабет.
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, что ты знаешь, как Элизабет ненавидела наше семейство…
— Да, знаю. — Он поднял руку, давая понять, что больше не желает затрагивать больную тему.
— Значит, ты считаешь, в Рени есть что-то особенное?
— Именно так.
— Тебе трудно было общаться с ней? — продолжал допытываться Джим.
— У меня не было времени, чтобы понять. Все произошло случайно. Да к тому же я совсем забыл, что они собираются погостить у нас. Ни за что бы не приехал, а послал бы письмо.
— Да, сложная ситуация. Она знает?
— Нет.
— Но ей нужно знать!
— Зачем?
— Думаю, ты ей нравишься.
Маршалл хмыкнул ему в лицо.
— Сомневаюсь.
— Напрасно. Даже мама говорила, что Рени неравнодушна к тебе, а она бы не хотела сделать ей больно.
— Никогда бы не подумал. Она еще так молода… — Он помолчал. — Джим, ты единственный, кому я могу открыться. Я не хочу ни общаться с ней, ни просто видеть ее, чтобы не причинить ей зла.
— О чем ты говоришь? Если она тебе нравится, в чем здесь зло?
— Она еще ребенок.
— Элизабет было столько же лет, когда ты женился на ней.
— Это совсем другое дело.
— Почему? Потому, что ты был один и далеко от дома?
— Нет.
— Тогда почему? Встречайся с ней. Возможно, это как раз то, что тебе нужно.
— Откуда ты знаешь, что мне нужно? — в ярости вскричал он, чуть не разбив бокал. — Ты думаешь, мне хочется снова пройти через этот ад? Нет, спасибо. Все останется по-прежнему. Ты же сам говорил, что я не тот человек, с которым приятно находиться все время вдвоем, поэтому и не хочу никого обременять. — Маршалл порывисто встал и зашагал к окну.
— Извини, что я напомнил тебе. Не думал, что твоя рана еще не зажила. — Джим говорил искренне.
— Ничего. — Маршалл обернулся к брату, и в этот момент у него было страдальческое лицо. — Ничего, я справлюсь с этим. Рени — прелестная девушка, и я действительно считаю ее привлекательной, но не думаю, что эти чувства перерастут в серьезные отношения. Не хочу использовать ее, чтобы доказать самому себе, будто Элизабет уже ничего не значит в моей жизни.
— Понимаю и не буду больше об этом. Но, Маршалл…
— Что?
— Ты не будешь возражать, если я увижусь с ней?
С минуту Маршалл молчал, наблюдая за братом.