- Вайс утверждает, что критическая точка...
- Эй, босяки, тихо! Читай, Ленок!
Они всё бубнят про политику, Про договоры долдонят, А у девочки - слезы по личику. И подбородок в ладонях.
Они нажрались доотвала
Доктринами США и России
А снег, как ни в чем не бывало,
Декоративно красив.
Как высушить сердце ни целься,
Но сыплется звезд фейерверк,
И прет по-весеннему Цельсий,
И гонит подснежники вверх!
- Слабо, Леночка, слабо!
- Ну, что за наивное противопостановление!
- Девочки, а мне нравится!
- И мне...
- А кто это, собственно, "они"?
- "Они" - это мы, те, кто газеты читает. Так ведь, Леночка?
- Вадим, ты шкаф. Бесчувственный несгораемый шкаф, в двести килограмм весом. И не разговаривай со мной, пожалуйста.
Я вошел. Все замолчали. Ко мне обернулось с десяток лиц - смущенных, любопытных, вызывающих.
- У меня кончились папиросы, - сказал я. Они молчали, не двигались. Потом Вадим, тот, кого назвали "шкафом", положил передо мной на стол пачку сигарет. Я вынул одну, поблагодарил и вышел, плотно закрыв за собой дверь. В комнате сразу зашумели. Не успел я пройти и пяти шагов, как меня догнала Леночка. Я остановился. Она стояла передо мной, испуганная, решительная, и вдруг выпалила, как в воду кинулась:
- И мы просим вас, Виктор Львович, приходить к нам только по делу!
Я молча смотрел на нее. Она всплеснула руками и зашептала:
- Как вы могли, как вы могли... Вы, такой... И что вы с собой сделали!
Ах, ты, Сонечка Мармеладова! Я захохотал.
- Успокойтесь, Леночка, я не убивал старуху.
- Что? Какую старуху?
Но я уже бежал к выходу. Я вылетел на улицу и бросился к автомату.
- Нина? Нину Васильевну Ряженцеву. Нина, это говорит Виктор Вольский. Погодите, не бросайте трубку! Мне нужен адрес Феликса, Феликса Чернова. Что? Я хочу остановить его, пока не поздно. Что? Нет, я не угрожаю... Потом, потом, дайте сперва адрес. Что? Что? Дом 45. А квартира? Ага. Не будьте дурой, Нина! А, Господи, какая разница, хам я или нет!
Я шел на людей, на машины, на красные огоньки светофоров. "Пьяный! Хулиган!" - кричали мне вслед. Я шел, как вал, как волна, закипая по дороге. Я нес в себе проклятья и просьбы. Я шел, чтобы обрушиться на него. И я зазря расплескал всё это в чистой прихожей квартиры Черновых, где красивая Ася брезгливо сказал мне:
- Феликса нет дома. Но мы предполагали, что вы придете. Поэтому Феликс поручил мне передать, чтобы вы выполнили то, о чем он вам говорил. Он свое решение не изменит. И я думаю, что он поступает правильно и справедливо. Такие, как вы, не должны встречаться с людьми. Мне даже странно думать, что какая-нибудь женщина может любить вас. Разве что шлюха...