– Нет, спасибо. Я просто зашел спросить, не хочешь ли ты съездить со мной... – Джеймс с трудом проглотил застрявший в горле комок. – Завтра годовщина смерти Джонни... – Он опустил глаза.
– Да. Я знаю, – пришла ему на помощь Элизабет. – Я и сама собиралась поехать на кладбище. Натан обещал отвезти: он всегда приезжает на уик-энд в город.
– Понятно. – Джеймс закашлялся. – Но если ты не против, мне бы хотелось поехать только с тобой. Джонни ведь был нашим сыном.
– О... конечно, Джеймс. Я согласна.
– Я предупрежу Ната. Скажу, чтобы не приезжал? – Он бросил на нее вопросительный взгляд.
Она кивнула, не поднимая глаз от неловко сжатых рук.
– Спасибо, Джеймс.
Он инстинктивно потянулся к ней.
– В чем дело, Бет? О Боже, да у тебя кровь!
– Пустяки. – Она попыталась было убрать руку за спину, но он крепко сжал ей пальцы. – Просто укололась. Ничего страшного.
Джеймс свободной рукой принялся шарить по карманам в поисках платка.
– Не валяй дурака! И не дергайся, Бога ради, я не сделаю тебе больно! – Вытащив наконец белоснежный платок, он отсосал кровь из ее пальца, а потом наложил импровизированную повязку. – Как это случилось?
– Видишь ли, я шила, а тут постучал ты... – с объяснила она, стараясь сдержать охвативший ее при его прикосновении трепет. Она едва могла дождаться, когда он выпустит ее руку. – Это просто царапина. Я всадила себе в палец иголку.
Джеймс втолкнул ее в комнату, огляделся, и его брови сердито сошлись на переносице.
– Ничего удивительного... такая темень! Хочешь ослепнуть?
Элизабет удивилась:
– Вовсе нет, с чего ты взял? К тому же у меня, как видишь, вполне приличная лампа!
– И окна закрыты! Да ни одна лампа в мире не заменит дневной свет! – пробурчал он, не соображая, что городит чушь – солнце к тому времени давно уже село.
Элизабет в упор взглянула на него. Губы ее упрямо сжались.
– Во сколько вы заедете за мной, сэр? – Что?!
– Я спросила...
– Я слышал, что ты спросила! Но по-моему, мы говорили о том, как тут темно!
Элизабет тотчас стиснула руки.
– Мы уславливаемся о встрече, чтобы побывать на могиле нашего сына. И больше ни о чем не говорим, понятно, мистер Кэган?
«Боже, да вы только посмотрите на эту задаваку!» – сердито подумал Джеймс. Ладно, пусть ее злится! Ему все равно. Пусть делает что хочет... задирает нос, слепнет... ему наплевать!
– Я буду у тебя в десять. – Сердито нахлобучив шляпу, он захлопнул за собой дверь.
Прошло два часа. Элизабет как раз поужинала, когда в дверь постучал Бен Симонсон.
– Элизабет, – взмолился он, едва она открыла дверь. – Только не спорь, прошу тебя! – В руках он держал два высоких, отделанных золотом торшера. – Я и так уже больше часа препирался с Джимом Кэганом и больше не могу! Либо забирай их, либо прикончи меня на месте! А я хочу домой. Меня ждет ужин!