– Будто сама не понимаешь! Чтобы завтра весь город только и говорил об этом, да? Подмочить ее репутацию? И потом, она запросто может захлопнуть дверь прямо у меня перед носом.
– Такая забота о ее репутации... Боже, как трогательно! – ехидно усмехнулась Мэгги. – О моей ты так не заботился!
Джеймс едва не расхохотался.
– О чем ты говоришь? Можно подумать, она у тебя была! А потом... знаешь, стоит мне только вспомнить, что ты сделала, так я вообще с трудом сдерживаюсь, чтобы не свернуть тебе шею! Скажи спасибо, что в результате я женился на Бет. Не то точно придушил бы тебя!
– Я готова. Ради всего святого, Джим, прекрати дергаться! Ты действуешь мне на нервы. Если рука у меня дрогнет и вместо тебя я пристрелю Ната, обещаю все выложить на суде! Одна я на виселицу не пойду, так и знай!
Джеймс вдруг побледнел как полотно.
– Господи Боже мой, неужели ты его зарядила?! Мэгги смерила его презрительным взглядом.
– Конечно! А что толку в пистолете, если он не заряжен?!
– Но, Мэгги!..
– О, прекрати молоть вздор! Я вовсе не собираюсь его убивать! Просто хочу задержать подольше, чтобы дать тебе благополучно убраться. А потом отвезу беднягу в Вудсен-Хиллз и накачаю виски, чтобы у него хватило сил перенести этот удар! Ну а теперь отцепись от меня! Ступай, разыщи свою крошку прежде, чем я...
– Ш-ш-ш! – Тяжелая ладонь Джеймса запечатала ей рот, и он мгновенно затащил ее в кусты. – Замолчи! – свирепо шикнул он, когда Мэгги попыталась вырваться.
Она тут же притихла. И почти сразу же поняла, почему он так встревожился.
– Господи, что подумают Вирджил и Энн, если мы вот так возьмем да исчезнем? – Этот робкий голос, судя по всему, принадлежал Элизабет.
Мэгги знаком попросила отпустить ее, и они с Джеймсом притаились в кустах, стараясь оставаться незамеченными. Она едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться, – казалось к ним вновь вернулось детство.
– О, держу пари, никто и не удивится! – беззаботно рассмеялся Натан. – Все решат, что мы просто хотим побыть вдвоем, как все обрученные. Не волнуйся, Элизабет!
– Но мы же не обручены, – решительно возразила та, и Мэгги невольно пожалела бывшего товарища детских игр. Конечно, Натан Киркленд был настоящим мужчиной, но все-таки сердце у него не каменное. – Ты слишком самоуверен.
На мгновение повисла тишина. А когда Натан вновь заговорил, у Мэгги защипало глаза от жалости:
– А разве мы не обручились? – И снова наступило гробовое молчание. – Ты же знаешь, как я люблю тебя, Элизабет! Знаешь, что я ничего так не хочу, как жениться на тебе. Конечно, я понимаю, нельзя венчаться сразу после развода, и ты правильно решила подождать пару месяцев. Но почему я не могу назвать тебя своей невестой?