Конечно, ей ли не знать, как глупо было тешить себя подобными мыслями! Элизабет мысленно велела себе не быть дурой и... И тем не менее не могла не признаться, что горячий взгляд Джеймса Кэгана приятно согревал ей душу.
Да, все было бы просто чудесно, если бы не Натан Киркленд. Элизабет давно уже решила про себя, что на свете просто нет и быть не может мужчины красивее ее мужа. Однако именно такой вот красавец предстал ее взору. Со своими блестящими черными волосами и бронзовой от загара кожей он смахивал на настоящего индейца. Только светло-голубые, как льдинки, глаза и черты лица выдавали в нем белого. Не столь высокий, как Джеймс Кэган, он был так же широкоплеч и силен.
Вчера за обедом он то и дело поглядывал в ее сторону. Элизабет кожей чувствовала его неприязнь и ощущала известную неловкость. Однако ей совсем не хотелось вспоминать об этом сейчас, когда она любовалась спящим Джеймсом. Джеймсом Кэганом, ее мужем.
Похоже на сладкий сон... но все ведь происходит наяву. Только вчера утром, стоя рядом с ней, Джеймс Кэган произнес брачные обеты, и она стала его женой. Надев ей на палец тоненькое золотое кольцо, он подписал брачное свидетельство. Вслед за ним и она поставила свою подпись, как учил папа. Судья объявил их мужем и женой.
Рассвет за окном отвлек ее внимание от спящего рядом мужа.
Элизабет откинула одеяло. Сегодня был особенный день – день, когда она вступит в свой новый дом, – и она решила не ударить в грязь лицом.
Она тихонько пробралась туда, где на соломе валялись их сумки, и вытащила чистую одежду. Собственно говоря, это было ее лучшее платье, которое она надевала только по торжественным случаям.
Затем, прихватив с собой чистое полотенце и кусочек мыла, она на цыпочках двинулась к выходу.
Ночь тянулась долго, и Натан, подъезжая к хижине, предвкушал, как вздремнет часок-другой до утра. Накануне новоявленная супруга Джима выскребла ее до блеска, и теперь она казалась чуть ли не дворцом. Сказать по правде, в первый раз за весь год – с тех пор, как в доме последний раз мылись полы – Натан с удовольствием думал о том, как ляжет в чистую постель.
Землю окутывал плотный предрассветный туман. Но вот Натан всмотрелся вдаль и, тотчас натянув поводья, застыл как вкопанный.
Дивное, волшебное видение представилось его взору.
Покрутив головой в надежде, что призрак растает в воздухе, он бесшумно спешился, отвел Лягушонка в заросли, привязал его и так же тихо вернулся.
Видение осталось на том же месте, хотя Натан уже догадался, кто это – молодая жена Джима, Элизабет.
Даже не пытаясь разобраться в своих чувствах, он присел на корточки в густых зарослях мансаниты и затих, не сводя с нее глаз.