«Господи, неужели им никогда не будет ни конца ни края, этим владениям Кэганов?» – про себя взмолилась Элизабет. Все тело ее затекло. Что она наделала? Как решилась выйти за него.
– …Отец сражался в Гражданскую войну, вернулся только в 1866-м, мне было уже четыре. На военных поставках-то Лос-Роблес и разбогател. И отец вдруг стал весьма состоятельным человеком. Тогда-то они с дедом и решили построить дом – самый красивый в долине. Знаешь, милая, ведь они строили его целых четыре года. Четыре года... и красивее его нет на земле!
– Да, наверное, – только и сказала Элизабет, мрачно подумав, что любая часть владений этой семьи непременно должна быть самой лучшей в мире.
– Смотри, Бет. – Он вдруг резко остановился. – Смотри, любимая. Вон он, видишь?
Элизабет взглянула в указанном направлении и увидела дом. Белый как снег элегантный двухэтажный особняк горделиво возвышался посреди долины, с королевским величием озирая толпившиеся вокруг него столетние дубы, могучие сикоморы и настоящее море полевых цветов. Темно-зеленая крыша прекрасно гармонировала с белоснежными стенами, а две гигантские каминные трубы венчали ее как башни средневекового замка, который она когда-то видела в книге.
Пожалуй, Натан Киркленд был прав.
Оцепенев от восхищения, Элизабет молчаливо любовалась своим новым домом. Наконец Джеймс двинулся вниз. Дорога, по которой они спустились к воротам дома, уходила вдаль, в холмы и поля.
За оградой оказалось еще несколько строений, но Элизабет видела только дом.
Вблизи он оказался еще роскошнее: остроконечная крыша, в тон ей бесчисленные окна с веселыми зелеными ставнями, огромная веранда с изящными белыми колоннами и с великолепной балюстрадой по всей длине дома, лестница из шлифованного камня и резные массивные двери с блестящими медными ручками. На веранде – несколько легких кресел из белого камыша, такие же качалки и гамак.
В этот миг сильные руки Джеймса обхватили Элизабет за талию, и она смело взглянула в лицо своему мужу. В ответ глаза его весело блеснули. Осторожно сняв жену с седла, он улыбнулся и поставил ее на землю.
– Добро пожаловать в Лос-Роблес, Элизабет! Джеймс улыбался, а сердце Элизабет почему-то сжалось от страха. По спине ее побежали мурашки. Еще раз кинув взгляд на дом, она с недоумением посмотрела на мужа. Такого она не ожидала.
– Я... – начала она и потихоньку попыталась высвободиться.
– Джим! Эй, Джим! Ты вернулся!
Кэган обернулся и разжал объятия. Будто из-под земли появились четверо мужчин. Элизабет молча смотрела, как они обмениваются рукопожатиями, смеются и хлопают друг друга по спине. Она же старалась унять бешеный стук своего сердца. Ей не хватало воздуха, от страха сводило мышцы, в глазах потемнело. Этот дом, эта земля... как она могла?..