Джеймс, который за последние шесть лет решил, что забота о чести и достоянии рода Кэганов его и только его дело, кичливо вздернул подбородок:
– Моего дома!
Пожав плечами, Мэтью спустился с крыльца.
– Какая разница?
Джеймс проводил брата к тому месту, где уже ждал на привязи его жеребец по кличке Уродина. Завидев хозяина, тот радостно заржал.
– Прекрати бесноваться, старый черт, не то отведу тебя к Денни и тот скормит тебя собакам!
И вот настала минута, которую оба ненавидели всей душой. Джеймс обвинял Мэтью за то, что того не волнуют дела рода Кэганов, и Мэтью втайне чувствовал себя виноватым, ибо не в силах был расстаться с любимым делом. Шагнув к Джеймсу, он порывисто сжал его в объятиях.
– Береги себя, братишка. И Элизабет. Она девчонка что надо, Джимми. Мама с папой полюбили бы ее, если бы были живы.
– Знаю. Ты тоже береги себя, Мэтт. Ждем тебя к Рождеству.
– Угу.
– Теперь, когда в доме хозяйка, думаю, у нас будет настоящее Рождество.
– Я постараюсь.
Хлопнув брата по плечу, Мэтт вскочил на Уродину, и тот, почувствовав немалый вес хозяина, зафыркал и заплясал.
– Проклятый ублюдок, – нежно проворчал Мэтт, похлопывая жеребца по шее. – Понять не могу, чего я так долго тебя терплю?!
– Может, он тоже порой спрашивает себя об этом? – хмыкнул Джеймс.
– Держу пари, ты угадал, – с усмешкой ответил Мэтью, – да только хозяин здесь я, а не он, верно? – И, приподняв на прощание шляпу, послал коня в галоп.
Первый понедельник октября выдался на редкость теплым и погожим. Правда, сильный ветер едва не сбивал с ног, и Джеймс, проехав милю к пастбищу, куда его люди сгоняли предназначенный на продажу скот, поколебался, а потом повернул коня и поскакал домой.
– Бет! – крикнул он, въехав во двор.
Ее увенчанная сомбреро темноволосая головка маячила среди пышной зелени помидоров. Спрыгнув с лошади, Джеймс рванулся к ней.
– Джеймс! – Завидев мужа, Элизабет устремилась к нему. – Что случилось?
Сам не понимая, как это произошло, Джеймс вдруг с удивлением обнаружил, что держит жену на руках.
– Ничего не случилось, милая. Просто решил оторвать тебя от работы. Давай устроим пикник?!
– Что?!
– Погода-то какая чудесная! Боюсь, это последний погожий денек, которым природа решила нас побаловать. А потом настанет зима. – Он радостно закружил Элизабет. – Давай возьмем с собой корзинку с едой и просто немного посидим у реки.
– Джеймс... – с укором сказала она, будто он был не мужчиной, а неразумным ребенком.
Но он был начеку.
– А что такое? Давай-ка беги в дом и собери поесть, да побольше, а я запрягу лошадей и буду ждать тебя через двадцать минут.