Ранка довольно свежая по времени; если это дело рук одного из вэвэшников, то на том свете с них и за это спросится.
— Ну вот и познакомились, — улыбнулся Бушмин. — Что, ручка моя, вижу, понравилась?
Он уже хотел презентовать мальцу авторучку, которую тот приметил острым глазом по колпачку, торчащему из нагрудного кармана, но вовремя опомнился. По виду обычная авторучка — ею даже можно было писать, — «стрелка» же начинялась парализующим составом.
— Это не совсем то, что тебе нужно, — снова улыбнулся Бушмин. — Вот когда мы переберемся ко мне, а я приглашаю тебя и твою... маму в гости, я подарю тебе ручку, и фломастеры, и альбом, если ты, конечно, любишь рисовать...
— А почему, собственно, мы должны принимать ваше...
приглашение? — довольно резко проговорила Дольникова. — Вы, кажется, из органов? Чем обязана?
Бушмин довольно красноречиво посмотрел на заведующую.
— Ох, Анна, как я рада, как рада, что ты... что у тебя... — Аксенова смущенно улыбнулась. — Какой прелестный у тебя мальчик! Здесь вот товарищ тебя давно дожидается, так я выйду по своим делам, не буду вам мешать... Мы с тобой, Анюта, позже поговорим, но вначале, детки, вас нужно как следует накормить...
— К сожалению, Вера Николаевна, у нас совершенно нет времени, — сказал Бушмин. — Спасибо вам огромное... за мудрость и доброту.
Вежливо выставив за дверь хозяйку кабинета, Бушмин повернулся к Дольниковой.
— Анна Сергеевна, у вас буквально несколько минут на сборы. Вот мое удостоверение, можете с ним ознакомиться... У вас, кстати, сохранились какие-то документы?
Дольникова, даже толком не заглянув в бушминскую «ксиву», вернула ему документ. На вопрос она никак не отреагировала, но так побледнела, что стала напоминать гипсовую маску.
— Уф-ф... — Бушмин, недовольный сам собой, покачал головой. — Кажется, я вас напугал... Анна Сергеевна, я и мои коллеги... мы чертовски рады, что вы нашлись. Вы ведь исчезли так неожиданно... Ну да ладно, не о том речь. Вам ничего не грозит, понимаете? Очень важно, чтобы вы это поняли сразу! Я вижу, что вы устали, голодны, но я не могу сейчас оставить вас здесь, в миссии. И говорить с вами о моем деле, признаться, здесь тоже не очень удобно...
— Вы намерены меня задержать? — безжизненным голосом проговорила Дольникова. — Могу я узнать, за что?
— Да боже упаси, — сказал Бушмин. — Мы просто переберемся в другое место, вот и все! Вы и позвонить оттуда сможете, если будет желание. Там вас накормят, примете душ, спать будете на мягких перинах. А завтра составим несколько бумаг — о том, что вы, во-первых, нашлись, а во-вторых, что утеряли документы. Или... не знаю, как было на самом деле. У вас их отобрали где-то? Короче, уладим бумажные формальности. А если помощь какая-то от нас потребуется, то в стороне, конечно, не останемся.