Что такое зиндан, Дольниковой уже доводилось слышать. Тот же Алексей, к примеру, был большим знатоком пресловутого «чеченского вопроса». Знатоком, каких поискать. Хотя сам он в плену не бывал и в зиндане никогда не сиживал.
Подземная тюрьма, причем довольно-таки примитивная, — вот что такое зиндан.
И теперь вот она, Анна Дольникова, сидит взаперти в зиндане, устроенном в недрах чеченской земли, где-то в окрестностях села Новый Шарой. В каменном колодце с холодным цементным полом и слезящимися влагой шершавыми бетонными стенами. В помещении площадью не более трех квадратных метров, без окон и дверей, но с люком в потолочном перекрытии, забранным решеткой из толстых металлических прутьев.
Вернее, даже не сидит, а лежит, свернувшись калачиком на деревянном поддоне, на боку, в позе эмбриона.
Поначалу с нее не хотели снимать наручники. Кажется, она чувствительно пнула кого-то из этой троицы, пнула еще раньше, в вагончике. Не то чтобы надеялась управиться со всеми бугаями — у нее не было ни единого шанса. Просто хотела их спровоцировать. Думала от безысходности, что ее тут же на месте пристрелят. Искала себе, словом, легкой смерти.
Но милости к себе так и не дождалась.
А браслеты, по всей видимости, не стали на нее по-новому надевать, исходя из сугубо практических соображений.
Чтобы она могла без труда пользоваться «парашей».
В «камере», куда ее поместили на неопределенный срок, все устроено чрезвычайно просто. Несколько досок, сколоченных воедино на манер грузового поддона, — это топчан. Сверху на него брошен сырой кочковатый матрац. Единственное, чем можно укрыться здесь от холода и влаги, — пропахший мазутом и порохом тулуп.
В ногах стоит ведро, обычное эмалированное ведро с ручкой, чтобы узник, значит, не ходил под себя, а справлял нужду более или менее цивилизованным способом.
Но крыс и прочей гадости здесь, кажется, нет. Потому что никакое живое существо здесь долго не протянет.
Когда двое вэвэшников, натужно кряхтя, протиснули свою жертву через люк внутрь каменного колодца, Дольникова ненадолго пришла в себя.
Грубые «жестяные» голоса долетали до нее как будто с того света.
«Не вздумай ходить под себя! В углу стоит „параша“... Ты слышишь меня, тварь чеченская?! Смотри, блюди себя в чистоте!»
«Толян, здесь крюк есть... В стену вмурован. Может, прикоцаем за одну руку, а другую свободной оставим, чтоб сидеть могла и до „параши“ в случ-чего дотянулась?»
«На хрена? Люковину на замок прихватим, сверху поставим ящик! И все! Куда она на х... денется?»
«Теперь вытащи ей из пасти кляп! А то может, пока в отрубе, ненароком задохнуться...»