Свежеобугленный Олег Ребров спокойно лежал возле своего БТР. Вася Морозов, без ног, голый (одежда сгорела на нем), привалившись спиной к гусенице БМП, стегал дворец длинными очередями. Вдруг его АКС смолк, уткнувшись стволом в красную лужу.
Мы были одной командой на данном поле. Гарин, Павлов, Ребров и Морозов, заработав одиннадцатиметровый, сгорели дотла.
- Пас, Серега!!! - выскакивая из-за БМП, воззвал командир.
- Держи!..
- Леня, я здесь!
- Петруха, мазила, куда бьешь?!
- Вася, смотри, я открыт, пасуй мне!
- Черт, выше ворот...
- Добивай! Доби...
- На!
- Го-о-ол!!!
Преодолев проволочные заграждения, бетонные надолбы, барьер из мешков с песком, мы вышибли стальные листы в воротах противника и вкатили в них белый, с черными шашечками, новенький мяч, по которому кто-то из игроков соперничающей команды, в сутолоке и сумятице, образовавшейся в штрафной, успел полоснуть бритвой...
Итак, через восемнадцать минут после начала матча первый этаж дворца оказался в нашем распоряжении.
Сделав кое-какую зачистку, в процессе которой кое-кто, видимо, страшно устав от войны, поднимал руки вверх, призывая к миру... и получал его отныне и навеки, мы принялись баррикадировать входы.
За весь Афган Взвод потерял одного человека. В российских субтропиках, проявив уважение к старости, почил Костанжогло. Гибель Скорбященского, Живолупа, Милвзорова, Львова и Анохина была особой статьей, о которой сказано в поговорке "И на старуху бывает проруха".
Смерть Гарина, Павлова, Реброва и Морозова, наступившая практически в первые минуты после соприкосновения с противником, свидетельствовала об одном: некий в пошитом на заказ мундире полковник из тех, на которых никогда не подумаешь, накрутил телефонный диск:
- Алло... Курамагомед? Это Геннадий Васильевич. Вот вы там, я по телевизору видел, все ходите поголовно в красивых солнцезащитных очках и камуфляжных беретах, а тем временем к вам приближается Жареный Петух...
- Выражайтесь, Геннадий Васильевич, яснее!..
- А что мне будет за то, если я выражусь яснее?
- Ничего не будет, кроме десяти тысяч "зеленых"!
- Десять тысяч?.. Помилуйте. Курамагомед! Маловато... На карту поставлена моя офицерская честь!
- Честь... Да знаю, знаю. Ну ладно, бери сто тысяч "зеленых", не жалко, их передадут тебе наши верные люди в Москве. Говори...
- Извольте. Э-э... Тетя Дуся собирается навестить вас, захватив с собой своих любимых племянников...
И сообщил день и час теткиного приезда, подлец.
Так что нас ждали. Вот о чем говорила скоротечная гибель Володи, Олега, Сергея, Василия... и этот дурацкий свет, загоревшийся в спальне в тот самый момент, когда, затаив дыхание, вы подступили к своей невесте.