Проводив взглядом последнего скрывшегося за калиткой односельчанина, они оборачиваются ко мне. На их двоящихся у меня перед глазами лицах появляется несмелая улыбка...
- Ушли... Мы думали, убьют тебя! Не убили...
И тут же, оглянувшись по сторонам, близнецы нагибаются ко мне, произносят свистящим шепотом, свирепым и заискивающим одновременно:
- Ты, это... смотри, не говори, что мы тебя хотели отдать... Анзор узнает - к стенке нас поставить велит! Ну зачем нам, ты посуди сам, это? Ты, главное, молчи, а спросит - скажи, что мы защищали тебя до последнего...
Пауза. Вопросительный взгляд. Затем истерически:
- Ты подтвердишь, мразь, что мы тебя защищали?!
Меня сотрясает крупная дрожь. Я готов подтвердить что угодно! Я не могу говорить и только судорожно киваю...
В этот момент в проеме двери показывается Зайдет. Платье на девушке разорвано. Она смотрит на меня. В глазах - отвращение.
Пошел снег. Падающие хлопья казались мне рубиновыми... Человеческий кал, который присутствовал в помоях, выплеснутых на меня тетушкой Салтанет, тихой соседской старушкой, захаживавшей к Зайдет одолжить то щепотку соли, то луковицу, то спичек, на глазах покрывался ледяной корочкой.
Послышался рокот мощного двигателя. Я невольно прислушался. К нам сюда направлялся то ли трактор, то ли БТР. Точно, это был БТР... Полусфера зеленой башенки с торчащими вверх стволами спаренных пушек проплыла над каменной изгородью до калитки и замерла, дрожа в горячем мареве от выхлопных газов. Откинулась крышка командирского люка, оттуда вылез полевой командир Анзор и, морщась, обеими руками извлек и свесил вниз раненую ногу. Его любимый мюрид Ахмет, выбравшись из десантного люка, торопливо подошел, помог Анзору спуститься на землю. Затем распахнул перед эмиром калитку. Анзор ступил во двор. Взгляд популярного командира, слегка затуманенный усталостью, хронической досадой на что-то и, наверное, болью в колене, был прям, проницателен, тяжел. От этого взгляда не укрылись ни выбитые окна в сакле, ни близнецы с кровоподтеками на личиках, ни кавказский пленник, сидящий в обледенелом дерьме...
- Бойцы Салман и Магома, - голосом нерешительным и тихим, так не вяжущимся с его репутацией, позвал Анзор.
- Я! - выпятив грудь, шагнул вперед Салман.
- Я! - так же выпятив грудь, встал рядом с ним Магома.
- Почему... - полевой командир прокашлялся. - Почему у вас один автомат на двоих?..
Он, как бы в задумчивости, потрогал кобуру ППС, висящего на правом бедре.
- Ай! - крикнул Салман. - Командир, не стреляй! Все скажу!..