Вот он обернулся, не подозревая, что за ним наблюдают в бинокль, и Чана хорошо разглядела его лицо. Энтони Пелл был в ярости, но пытался это скрыть. Желваки так и ходили ходуном, губы были плотно сжаты, на шее выступили жилы. Он расстегнул пиджак, полез в задний карман за носовым платком, чтоб вытереть вспотевшее лицо, и тут Чана заметила торчащую из кобуры на поясе рукоятку револьвера. Пелл резко развернулся, отворил какую-то дверь и скрылся за ней.
«На „Лотусленде“ явно творится что-то неладное», — подумала Чана. Обстановка там нервная, но вот причину этого она пока что не представляла.
— Черт, — пробормотала она вслух, разговаривая сама с собой. — Уж больно эмоциональная у него реакция, и он готов к боевым действиям. Надо разобраться, в чем там дело, девочка. — Она убрала бинокль в футляр, и постепенно на лице ее возникло самое воинственное выражение.
На палубу вышел Ли Кольберт и присоединился к ней.
— Только что перехватили радиосообщение с одной из рыбацких лодок, — сказал он. — Они обнаружили огромное скопление рыбы-мулако. Похоже, улов им светит отменный. И они выставят излишки на продажу.
— Хорошая новость. Если ты, конечно, любишь рыбу.
— Тебе тоже понравится, будь уверена.
Чана пожала плечами.
— Вот только что-то они там застряли, — мрачно заметил он.
— Наверное, здорово напуганы, — сказала Чана. — Эта история с Пожирателем заставила всех аборигенов наложить в штаны.
Ли усмехнулся. Потом зацокал языком и спросил:
— Как думаешь, что это такое, а, Чана?
Она медленно повернулась к нему, окинула пронизывающим взглядом.
— Ты ведь сам прекрасно знаешь, что это, Ли. Знаешь, потому что видел материальные доказательства.
— Доказательства чего, леди?
— Да мины, вот что это такое, черт побери! Старые, до сих пор частично активные мины предшествующего поколения. Одни выбросило на остров Скара, другие плавают близко к поверхности, готовые взорваться при малейшем прикосновении.
— Тогда откуда же эти отметины от зубов?
— Чушь это все, игра воображения.
Ли усмехнулся и покачал головой. Не часто ему доводилось видеть на лице Чаны такое смятение, это зрелище доставляло ему явное удовольствие.
— Рыбаки пробудут в открытом море до тех пор, пока не наполнят свои лодки рыбой до отказа. Возвращаться им придется уже в сумерках.
— Надеюсь, эскорт им не понадобится?
— Эти островитяне — люди чертовски независимые.
— И, однако, трясутся от страха.
— Их трудно в этом винить. Жизнь и без того у каждого выдалась нелегкая. А теперь им предстоит благополучно доставить к острову чуть ли не годовой запас рыбы.