– Звучит заманчиво. Таким милым способом потерять невинность. – Она улыбнулась. Уэйнберг победил, и оба это понимали. Он поймал ее на крючок с самого начала и сообразил, как припереть к стенке. Проклятие!
– Кейт, поверь мне, тебе понравится. – Они оба рассмеялись.
– Если нет, я получу деньги назад?
– Конечно, детка, конечно. Да, кстати, «Лос-Анджелес тайме» хочет взять у тебя интервью. Как ты на это смотришь?
Она колебалась.
– Нет.
– А «Вог»?
– Господи, сколько еще, Стю?
– Гораздо больше, чем ты себе представляешь. Хорошо, а что ты думаешь об этом? – Он назвал пустенький женский журнал. – Без фотографий, просто милое спокойное интервью за ленчем, во вторник.
– Хорошо, хорошо. Сделка состоялась. Сколько ты еще припас для меня? Скажи правду сразу! – Она говорила с ним таким же тоном, как с Тайгом.
– Девять журналов, пять газет и еще три беседы по телевидению. И еще одна по радио в Чикаго. Они запишут ее по телефону. Если бы ты просмотрела свою почту, дорогая, ты обо всем бы узнала.
– Меня не было дома, – миролюбиво призналась она.
– Была в каком-нибудь интересном месте?
– В Сан-Франциско.
– Прекрасно. У нас там тоже будет интервью, если ты захочешь.
– Господи, Стю, я не готова к такому напору.
– Вот зачем я и нужен. Быть буфером. Остановимся пока на «Джаспер Кейс-шоу», а там посмотрим. Резонно?
– Вполне. О Боже! – Она снова занервничала. – Что мне надеть?
Стю Уэйнберг расхохотался. Все в порядке. Если она волнуется о том, что надеть, значит, они добились своего.
– Милая, да хоть голая, если тебе нравится. Главное, чтобы тебе было хорошо.
Через пять минут Кейт уже звонила по телефону Фелиции, которая сразу потеряла дар речи.
– Куда? Куда? – только и смогла она вымолвить, широко открыв глаза.
– В «Джаспер Кейс-шоу». – Кейт явно гордилась. Как, черт побери, этому парню удалось ее уговорить? Фелиция мысленно сняла перед ним шляпу.
– Что мне надеть?
Но Фелиция только улыбалась в трубку:
– Кейт, детка, я люблю тебя.
Машина медленно подъехала к отелю. В ту же секунду выскочили швейцар и три портье. Три? Кейт нервно озиралась по сторонам. У нее с собой была одна небольшая сумка. Она смущенно улыбнулась одному из портье, но тот бесстрастно наблюдал, как она выходит из автомобиля, потом сел за руль машины, а другой подхватил ее сумку; третий исчез, а внушительного вида швейцар смотрел на подъезжающие следом ярко-красный «роллс-ройс» и черный «ягуар». К ним кинулась целая армия портье. Все здесь находилось в движении. Мелькали чемоданы, норковые манто, огромное количество подъезжающих и отъезжающих машин и постоянные рукопожатия. Кейт быстро взглянула на мужчину рядом с собой, дававшего чаевые портье, и ахнула, увидев десять долларов, перешедшие в его руку. Десять долларов? О Боже, только бы не произнести это вслух. Еще пять долларов. Это нечестно. Прошло пять лет с тех пор, как она давала чаевые, путешествуя с Томом. Но пятнадцать баксов портье? Какие перемены за семь лет. Правда, это Голливуд. Одна обстановка вокруг чего стоила. Из машин вываливались люди в узких джинсах, в тесных рубашках, расстегнутых до пояса, рядом клубились яркие шелка, едва прикрывающие тела молоденьких звезд, сопровождаемых мужчинами среднего возраста, звенело огромное количество золотых украшений. Время от времени среди джинсов мелькал темный костюм, спешащий в отель, чтобы скорее превратиться в джинсы.