Она позвонила ему на работу после первых редких схваток, ее голос был неудержимо веселым и почти торжественным, и он стремглав помчался домой, чтобы быть с ней рядом. Джефф даже забыл, что в офисе его ждет клиент, что за дверью осталось висеть пальто, он прихватил зачем-то свод законов, который листал, когда Дафна позвонила. Он чувствовал большую растерянность и испуг, чем мог предположить. Но, когда увидел ее, спокойно сидящую в кресле и ждущую его, он понял, что все будет хорошо, в чем был всегда убежден.
Джеффу передалось ее радостное возбуждение, и он налил им по стакану шампанского.
– За нашу дочь!
– За твоего сына!
Ее глаза озорно смеялись, а потом вдруг затуманились болью. Он на мгновение испугался, быстро схватил ее руку, забыв о шампанском, а потом вспомнил все, чему в течение двух месяцев их учили на занятиях по подготовке к родам, стал помогать ей переносить схватки, замерять их длительность заранее купленным секундомером, и так продолжалось до четырех часов, когда он раньше Дафны понял, что пора идти. В больницу Дафна входила прямо как королева, с высоко поднятой головой, такая взволнованная и гордая, а потом она порывисто приникла к Джеффу, слушая его напутствия, и лишь глаза выдавали, как нелегко ей превозмогать боль.
– Ты просто необыкновенна, дорогая. Господи, как я тебя люблю.
Джефф проводил ее в предродовую палату, сел с ней рядом, держа ее руку в своей, и помогал правильно дышать, надел халат и маску и в десять вечера поспешил с ней в родовую палату, потом Дафна изо всех сил тужилась, а из глаз Джеффри, полных изумления и благоговения, лились слезы. И, наконец, в десять девятнадцать родилась их дочка. Эми Камилла Филдс мощным криком известила о своем появлении на свет, а ее мать издала вопль победы и ликования. Доктор высоко поднял девочку и тут же подал Дафне, а Джеффри смотрел на них обеих, смеялся и плакал, гладил мокрые волосы Дафны одной рукой, а другой касался малюсеньких пальчиков ребенка.
– Какая же она красивая, а, Джефф?!
Дафна теперь плакала и улыбалась одновременно, глядя на него взглядом, который был ему понятен без слов. Он нагнулся и нежно поцеловал ее в губы.
– По-моему, ты никогда не была так прекрасна, Дафф.
– Я люблю тебя.
Сестры отошли от них подальше, испытывая то, к чему они никогда до конца не могли привыкнуть, – ощущение чуда, которое на их глазах совершалось каждый день, и давая троице возможность побыть вместе как можно дольше. Наконец Дафну доставили обратно в ее палату, и уже в полночь, когда она заснула, Джеффри вернулся домой и лег, но не мог уснуть – все думал об их маленькой девчушке, своей жене и обо всем, что их объединяло на протяжении этих двух лет.