– Пару дней назад.
Она смерила его долгим пристальным взглядом:
– И ты мне не сказал?
Он покачал головой.
– Ты мерзавец. – Дафна хлопнула дверью спальни и ночь провела в комнате Барбары, которой та больше не пользовалась. Барбара переехала к Тому и каждый день приходила, как бывало в Нью-Йорке.
На следующее утро Дафна встала, когда услышала, что Джастин готовит завтрак, пришла на кухню и нашла его уже одетым. Она села и пристально посмотрела на него, в то время как он наливал ей и себе кофе. Он держался непринужденно, и Дафна смотрела на него и не верила своим глазам.
– Знаешь, я просто не могу поверить, что ты так поступишь.
– Не надо делать из этого целую историю, Дафф. Не так уж это важно.
– Для меня важно.
И она знала, что для других это тоже покажется важным. Как она должна была объяснять его исчезновение? День благодарения – это для него скучно и он поехал кататься на лыжах? Дафна вдруг подумала, что правильно поступила, не сказав ничего Эндрю. Она собиралась побеседовать с ним по пути домой из аэропорта. Но теперь этого не надо будет делать. Их знакомство откладывалось до Рождества, если Джастин опять куда-нибудь не исчезнет. Дафна начинала сомневаться насчет него, и, когда она смотрела, как он ест яичницу с тостом, ей пришли в голову нехорошие мысли.
– Ты едешь один?
– Странный вопрос. – Он не поднимал глаз от тарелки.
– Как раз подходящий, Джастин. Ты ведь странный человек.
Он посмотрел на Дафну и увидел в ее глазах что-то нехорошее. Она не просто сердилась на него, она была злой. И искала, в чем бы его еще обвинить. Его это очень удивило. Он не понимал, как глубоко он ее обидел. Отвергая Эндрю, он отверг ее. Это было хуже, но он этого не понимал.
– Да, я еду один. Я же сказал тебе, мне требуется время, чтобы в горах все обдумать.
– Мне тоже требуется время, чтобы подумать.
– О чем? – Он был в самом деле удивлен.
– О тебе. – Дафна вздохнула. – Если ты не намерен сделать усилие, чтобы познакомиться с Эндрю, толку из этого не получится.
Не говоря уже о том, что, если он будет убегать и делать то, что ему нравится всегда, когда ему этого захочется, ей это тоже совершенно не подходило. Во время съемок они были слишком заняты работой, но теперь стали выступать наружу новые черты его характера. Черты, с которыми она вряд ли могла бы смириться. Временами он подолгу где-то пропадал, но там, куда он якобы шел, его никогда не оказывалось, и проявлял небрежность и бесшабашность во всем, а Дафне говорил, что только этим он может уравновесить дисциплинированность и напряжение, которые требовались во время работы. Она придумывала для него оправдания, но теперь ей это надоело.