– Она в сознании? – спросил он с облегчением.
– Она приходила ненадолго в сознание, но сейчас снова впала в забытье. – Барбара глубоко вздохнула и сказала ему то, что говорила Тому: – У нее появился жар.
Она также сказала ему, что это может означать, и ему пришлось контролировать свой голос, когда он задавал следующий вопрос. Мэтт внезапно понял то, что не доходило до него прежде, – каково ей было терять Джеффри, а потом Джона. Он не мог этого вынести.
– Барбара, а с ней есть еще кто-нибудь, кроме вас?
Он не знал, как еще спросить.
– Нет, но сейчас должен прийти мой... жених. Он из Лос-Анджелеса...
И тут она поняла, что говорит ему не то, что он хотел бы знать. Она решила взять быка за рога.
– Мистер Дэйн, она порвала с Джастином месяц назад.
– Почему же она мне ничего не сказала?
Казалось, он был еще более поражен, чем прежде.
– Она думала, что вы влюблены в местную девушку, и считала, что нехорошо будет говорить вам о Джастине.
– О Господи!
А он сидел с ней у камина, рассуждая, как меняются времена. Он чуть не застонал, слово в слово вспомнив их разговор. Он предполагал, что Дафна с Джастином вот-вот поженятся.
– Как вы считаете, следует ли нам сообщить Эндрю?
– Нет. Он ничем не сможет помочь. И слишком мал, чтобы без необходимости иметь с этим дело. – Мэтт посмотрел на часы, поднялся и стал расхаживать по комнате, держа в руке телефон. – Я через шесть часов буду на месте.
– Вы приедете? – Барбара опешила. Этого она не ожидала.
– А вас это удивляет? – Он, очевидно, обиделся.
– Не знаю. Я просто решила, что обязана вам позвонить.
– И правильно сделали. И я не знаю, имеет ли это теперь значение, но просто ради информации: я полюбил ее с первого взгляда. Но я был слишком глуп и не решился ей об этом сказать. – Он почувствовал, что комок подступает к горлу, и услышал, что Барбара тихо плачет в трубку. – Я не намерен теперь ее терять, Барбара.
Она кивнула:
– Надеюсь, что этого не случится.
Мэтью гнал в Нью-Йорк так быстро, как только мог, не переставая думать о Дафне. Каждый телефонный разговор, каждая встреча, казалось, неизгладимо запечатлелись в его памяти, и теперь все это мелькало в его голове, как кадры кинофильма. Пару раз он улыбнулся, вспомнив какие-то ее высказывания, но большую часть времени его лицо было мрачным. Он не мог поверить в происшедшее. Это не могло случиться. Не с ней. Не с Дафной. В ее жизни уже было столько всего, столько печали и боли, столько событий, требовавших бесконечного мужества. Невероятно, чтобы этому суждено было так закончиться, но он понимал, что это возможно, и мысль о том, что она может умереть до его приезда, заставляла его ехать еще быстрее.