«Не дотерпит!» — смачно ухмыльнулся Профессор, выпуская в ночь ароматный столб светлого дыма.
— Меня от дыма тошнит! — заявила дочурка.
— Не возражаете, если я выведу погулять вашу дочь? — вежливо поинтересовался Профессор.
Марине было почти все равно. К счастью, вечер закончился рано. Кирилл и Инга больше не танцевали. Дочурка накачивалась шампанским и надоедала Профессору дурацкими вопросами о венерических заболеваниях. К двенадцати разошлись. В постели Марина с наслаждением вытянула отекшие ноги и подложила под живот подушку. Проснулась она ровно в три от душераздирающего крика. Марина села на постели и огляделась. Почти светало. Фаллосы кипарисов и веера пальм отчетливо были видны в окно. В комнате, кроме нее, не было никого. В коридоре отчаянно вопила дочурка.
— Придурки! Уроды! Калеки!
Марина надела халат и выскочила из комнаты. Дочурка, захлебываясь слезами и рвотой, сидела на полу в коридоре, а возле нее, успокаивая и утешая, плясали одетый Профессор и совершенно раздетый Кирилл. Марине почему-то сразу пришло в голову, что его постель в их совместном номере даже не была разобрана.
«Где же он спал?» — тупо соображала Марина. Но дочурка быстро ей помогла.
— А-а! И мамочка тут! — возопила она, и Марина отчетливо поняла, что дочурка невообразимо пьяна.
— Где ты шаталась? Где Вовка? — решительно подступилась Марина, вспомнив, что она все-таки мать.
— При чем тут Влади-и-мир? — деланно кривляясь, удивилась представительница юного поколения. — Он-то как раз тут совсем ни при чем!
— А кто при чем? И где ты так нализалась? — пыталась прояснить ситуацию мать. У нее у самой закружилась голова.
— Марина, пойдем в комнату, я все объясню! — Кирилл взял жену под руку.
— Нет, не к нам! Лучше в эту! — Девчонка вдруг проворно вскочила на ноги и пинком растворила дверь соседнего номера. Номер был обитаем. На тумбочке в свете накрытой пляжным полотенцем настольной лампы красовались букет роз, два бокала, бутылка шампанского, а рядом на порядочно смятой постели возлежала под голубой простыней совершенно спокойная Инга, удивленно и безмятежно смотревшая через открытую дверь на вошедших.
— Ни к чему, девочка, так вопить! — ровным голосом сказала она. — У меня самолет ровно в девять, через три часа надо вставать, и я должна выспаться!
— И с этой стервой мой папочка спал! У тебя под носом! У всех на виду! — с новой силой от обиды и ревности завопила дочурка.
— Это правда, Кирилл? — закричала Марина. — Собирайся и улетай с ней, чтоб духу твоего тут не было! — В стойкости и сдержанности, без сомнения, Марина сильно проигрывала сопернице.