— Ой, змея! Какая противная! — завопила Лариса, а Оля вдруг засмеялась:
— Ничего не противная! Даже симпатичная!
— Ну уж нет! Меня сейчас просто вырвет! — застучала ногами Лариса и выскочила из каморки. Они оказались последними гостями, и хозяин вышел на площадку закрыть за ними дверь. Правда, в комнате двое оставшихся — парень и девушка — мокрым веником начали сметать мусор.
— Да, у тебя дисциплина! — покачала головой Оля. — Значит, ты — сильная личность! Как моя мама!
Парень сделал шаг в коридор и легко взмыл под потолок, подтянувшись на перекладине, которую до этого никто из присутствующих и не заметил.
— Ого! — восхищенно ахнула Лариса и толкнула Олю локтем в бок.
Оля задрала голову и во все глаза смотрела на парня. Подтянувшись не менее десятка раз, он легко спрыгнул на пол. Оля заметила, что он все это время пребывал босым и, только выходя в коридор, вставил ноги в какое-то подобие сандалий.
— Будто йог! — шепнула Лариса. «Как Иисус Христос», — подумала Оля.
Но тут долговязый Ларисин спутник в полумраке коридора прижал ее к себе, чтобы о нем не забыли, и Лариса чуть взвизгнула, вспомнив про него и повиснув у него на шее.
«Как это он сказал? — вспомнила Оля слова парня. — Ваш жалкий секс не стоит и десятой доли… Десятой доли чего?» Она улыбнулась, спускаясь по лестнице. И продолжала улыбаться всю дорогу, пока они ехали в машине. И лишь в метро рука ее наконец разжала визитную карточку, на которой витиеватым серебряным шрифтом на русском и английском языках было написано название института, указан биологический факультет и стояли фамилия, имя и отчество: ДОРН Александр Федорович. Ниже следовал телефон.
«Не Базаров, — засмеялась Оля, сидя в дальнем, неярко освещенном углу пустого вагона. — Отнюдь не Базаров. Его фамилия Дорн». И, аккуратно сложив карточку пополам, засунула ее в самый укромный уголок кошелька. Доехав до своей станции, она достала из кармана мобильник и стала звонить матери, чтобы та встретила ее у метро.
— Не сердись, пожалуйста, что я не предупредила… — начала было Оля. Запоздалое чувство раскаяния, что она заставила мать волноваться, действительно охватило ее. Но Юлия была на редкость спокойна.
— Я думала, ты с провожатым, — не то укоризненно, не то разочарованно сказала она и добавила: — Стой у выхода из метро! Никуда не ходи, я сейчас приеду! — А про себя добавила: «Вот был бы дома отец, он пошел бы встречать, как во всех нормальных семьях. И мне не надо было бы тащиться ночью к метро. А так не бросишь же девчонку…»
Юля поспешно влезла в черные джинсы, накинула короткую куртку, проверила, подкрашены ли глаза, и взяла со столика ключи от своего хорошенького новенького «пежо». Через пятнадцать минут Оля уже сидела в материной машине.