— Пойдем пока глянем одну больную! — взял его под руку Владимир Сергеевич. — На всякий случай, чтоб все было тики-так! — И он завел анестезиолога в одноместную палату.
Дама с голубыми волосами сидела поперек койки, привалившись спиной к стене, держась руками за грудь, и издавала какие-то сдавленные звуки.
— Что это с вами? — удивился Азарцев, а анестезиолог быстро вставил в уши концы своего фонендоскопа.
— Там птицы! Щебечут! Или мне кажется! Может, я схожу с ума? — Дама закатила глаза и показала пальцем на потолок.
— Ничего страшного! — успокоил ее Азарцев. — Там действительно живут птицы. Очень красивые, экзотические. Перед выпиской я вас туда провожу, покажу! Но сейчас они не щебечут. Сейчас они спят! Уже для птиц ночь — десять часов вечера!
— Но у меня же астма! — встрепенулась больная. — То-то я думаю, отчего это я задыхаюсь!
— Дыхание нормальное! — сказал анестезиолог, тем временем внимательно выслушавший через фонендоскоп, как она дышит. — Повернитесь спиной! — Больная усиленно засопела. — Ну, выдох немного укорочен, дыхание жестковатое, как бывает при хронических неспецифических заболеваниях легких, но хрипов, свиста нет, — сказал анестезиолог уверенно, повернувшись к Азарцеву.
— Вам кажется, что трудно дышать, из-за того, что отек распространяется вниз на шею. Но мы договорились, что это будет еще в течение завтрашних суток, а потом отек начнет спадать. Вам сразу станет легче. — Азарцеву казалось, что он говорит очень убедительно.
— Я здесь умру! — с не меньшим убеждением проговорила в ответ больная.
— Не умрете! — тоже убежденно сказал анестезиолог. — И уж, во всяком случае, не здесь. Сейчас вам ничто не угрожает! Ну, отечные ткани, конечно, давят, мешают, продукты отека всасываются, но угроза вовсе не такая сильная, как вы ее представляете.
— К тому же, чтобы вы были спокойны, к димедролу и анальгину мы добавим эуфиллин! — сказал Азарцев.
— Зачем вы все время колете мне димедрол? — недовольно проговорила больная. — Вам так, конечно, удобнее, чтобы я все время спала и ничего не чувствовала! Но я не хочу умереть во сне! К тому же димедрол — старый препарат!
— Димедрол действительно старое, но испытанное средство для того, чтобы отек не развивался слишком сильно! — стал убеждать больную удивившийся ее тону анестезиолог.
— За такие деньги можно было бы найти средство и поновее! — парировала больная.
— Старое не значит плохое! — вставил Азарцев.
— Да! Я найду здесь свою могилу! — Пациентка ничего не хотела больше слушать и одно и то же твердила как заведенная. К тому же она опять закатила глаза. Анестезиолог сделал знак заглянувшей сестре, та кивнула и мигом явилась со шприцем. В ответ на укол больная принялась стонать так, будто ее по меньшей мере стали оперировать без наркоза.