— Можете оставаться в постели весь день, если хотите, — предложил он и прилег рядом с ней, подперев голову ладонью. Кровать жалобно заскрипела. — Вы ведь так устали, проработав всю ночь.
Она не успела ответить, как он вдруг схватил край простыни и приоткрыл до колен ее ноги.
— Эй, подождите! Что вы… — Она попыталась сесть, подтянув ноги, но было поздно. Рукой в черной перчатке он уже схватил ее за ступню. Она замерла, часто дыша.
— Миледи, я делаю это для вашей же пользы, — невинным тоном пояснил он.
Его перчатки были теплыми и мягкими на ощупь — от долгой носки кожа лоснилась. Аккуратными движениями сильных пальцев он начал массировать ей ступню, надавливая большими пальцами на подошву.
Селина прикусила губу, с трудом сдерживая рвущийся наружу стон наслаждения.
— П-пожалуйста, прекратите, — попросила она, стараясь казаться спокойной.
Он продолжал поглаживать и растирать нежными движениями опытных пальцев каждую мышцу.
— Я вовсе не хочу быть жестоким по отношению к вам, Кристиана. Если вы не расположены работать сегодня, можете спать сколько вашей душе угодно.
Селина стиснула зубы, только чтобы не показать Гастону, как ей приятно.
После долгого медленного массажа Гастон отпустил ногу и взялся за другую. И как ни старалась Селина, она не смогла удержаться от вскрика.
Гастон поднял глаза. На губах играла хитрая улыбка.
— Я мог бы устроить вам ванну, — предложил он. — Большой чан горячей воды, прямо здесь, в вашей комнате. Хотите?
Боже, это нечестно! Она не ожидала от Гастона такого коварства. Он же буквально читает ее мысли. Она медленно вздохнула, ни на секунду не поверив в искренность его намерений, но не имея сил отказаться от удовольствия, которое он ей доставлял.
— А в благодарность я должна?.. — Она уже знала ответ. Он склонил голову набок, и на лицо упала прядь черных волос. Мальчишеский взгляд совершенно не подходил к его облику взрослого мужчины в черном одеянии.
— Все очень просто, Кристиана. Вам достаточно сказать правду. Я сам буду сопровождать вас к королю. Согласитесь, и вы больше никогда палец о палец не ударите.
Обхватив себя руками, чтобы не сползла простыня, Селина вздохнула и поджала под себя ноги.
— Я уже много раз повторяла, но повторю еще: я не могу этого сделать, потому что ничего не знаю.
В мгновение ока его взгляд стал ледяным. Гастон больше не прикасался к ней.
— Кристиана, неужели вы не видите, что делаете себе только хуже своим упрямством? Вам придется мне уступить, сейчас или позже, — спокойно сказал он. — Но уступить придется все равно.
Селина молча смотрела на него. У нее больше не было сил спорить. Он ей не верит, а она не может его убедить в своей правоте. Пока она не найдет способа выбраться отсюда и вернуться домой, ей придется молча сносить его раздражение и угрозы.