– Во имя Пресвятой Девы и всех святых, – прошептал магистр.
– Что?
Риарио как будто еще сожалел о том, что поделился с магистром своими мечтами.
Запинающимся языком Аргирос изложил доктору свою догадку. Когда он закончил, то решил, что сейчас Риарио назовет его идиотом.
Врач медленно сжал руки в кулаки. Его лицо приняло выражение, которое Аргирос распознал не сразу. Василий припомнил времена, когда он служил в армии; как-то раз на опушке он наткнулся на дикого кота, выслеживавшего белку. Кот был так же сосредоточен, как сейчас Риарио.
– Постойте, – прошептал Риарио. – Вы понимаете, какое оружие вы дадите в руки врачей, если вы правы, Аргирос?
– Если прав, – повторил магистр. – А как вы это проверите?
– Я знаю, как можно это сделать, – заявил Риарио. – Взять немного гноя из язв и поместить его в разрез тому, кто уже переболел коровьей оспой. Если беднягу после этого не свалит оспа, то он уже ею никогда не заразится.
– Думаю, вы правы. Так сделайте это.
– Но с кем? – с усмешкой спросил доктор. – Какой безумец станет так рисковать собственной судьбой?
– Я, – ответил Аргирос.
– Не дурите, дружище. Если вы ошибаетесь, вы заразитесь по-настоящему, и не во имя исполнения глупого пожелания.
Магистр протянул вперед руки.
– Чего мне опасаться? Моя жизнь и так уже разбита.
– Это в вас говорит вино. И ваше горе.
– Утром я буду трезв и скажу вам то же самое. А что касается моего горя… если даже я доживу до возраста Мафусаила, все равно не перестану скорбеть. Вам-то это должно быть известно.
Риарио поморщился и неохотно кивнул. Тем не менее он сказал:
– Идите домой и ложитесь спать. Если вам хватит глупости прийти утром, что же, мы все обсудим, ели нет, я вас не упрекну, можете не сомневаться.
Аргирос не хотел возвращаться домой: воспоминания последних недель еще были чересчур горькими, чтобы он мог продолжать жить там. В конце концов, за него решили его ноги. Они стали ватными, когда он попытался встать из-за стола. Голова кружилась, как водоворот Сциллы. Он снова рухнул на стул и отключился.
Когда он проснулся, голова была такой тяжелой, что ему показалось, будто он умер и попал в ад. Он издал стон, затем другой и услышал собственный голос.
Риарио бродил по комнате; слушать его голос тоже было мукой.
– Есть два лекарства от похмелья, – произнес доктор. – Одно из них – капуста, а другое – опять вино. От капусты у меня всегда отрыжка. Держите.
Аргирос думал, что его бедный желудок уже не примет вино из кружки, которую ему подал Риарио, но желудок вино не отверг. Через какое-то время Василий вновь ощутил себя человеком, хотя и был погружен в меланхолию.