Но, кроме всего, мне хотелось посмотреть, какая она, степь, и познакомиться с людьми, которые живут там, работают и обходятся без московской прописки.
— В какую степь? — не поняла Вера Петровна. — В казахстанскую?
— Можно в казахстанскую, можно и в другие.
Вера Петровна, наверное, подумала, что я её разыгрываю и что это неуместно.
— Что ж вы не поехали? — строго спросила она.
Теперь придётся объяснять, что у меня очень больная мама, от которой ушёл папа. И придётся рассказать про Нину, которая к тому времени, когда меня распределяли, не закончила ещё своего высшего образования, а заканчивает только в этом году.
— Я нужен был в Москве.
— Кому?
Вера Петровна думала, что я скажу — пятому "Б".
— Двум женщинам, — сказал я.
Завуч стала быстро есть суп. Она решила не задавать больше вопросов на посторонние темы, потому что неизвестно, о чем я ещё захочу ей рассказать в порыве откровенности. Вера Петровна решила говорить только о деле.
— Вот вы сегодня опять опоздали, — начала она. — За эту неделю третий раз.
— Четвёртый, — поправил я.
— Вам не стыдно?
Я задумался. Сказать, что совсем не стыдно, я не мог, стыдно — тоже не мог.
— Не очень, — сознался я.
— А напрасно. Вы понимаете, что это такое? Был звонок. Вас нет, дети волнуются…
— Что вы! — возразил я. — Наоборот, они думают, что я заболел, и очень рады.
Вера Петровна посмотрела на меня внимательно и вдруг смутилась. Наверное, подумала, что я кокетничаю с ней. Это было приятно ей, хоть я и плохой учитель. А я, когда она покраснела, впервые увидел, что она ещё молода и вовсе не так самоуверенна.
— Скажите, — спросила она, — неужели у вас нет большой мечты? — Это был уже не наводящий вопрос. Это был простой человеческий вопрос.
— Есть. Я хочу писать рассказы.
— Почему же не пишете?
— Я пишу, но их не печатают.
— Почему? — изумилась она.
— Говорят, плохие.
— Не может быть. У вас должны быть хорошие рассказы.
Вот всегда так. Во мне всегда подозревают больше, чем я могу. Ещё в детстве, когда я учился играть на рояле, учительница говорила моей маме, что я способный, но ленивый. Что если бы я не ленился, то из меня вышел бы Моцарт. А я точно знаю, что Моцарт бы из меня не вышел при всех условиях.
Во время нашего разговора в столовую вошла учительница начальной школы Кудрявцева. Она молчит, в разговоре не участвует, обдумывает предстоящий урок. Так хороший актёр перед спектаклем входит в образ.
Появилась учительница пения Лидочка.
Она мечтает стать киноактрисой и свою работу в школе считает временной; знакома со многими знаменитыми писателями, артистами и когда рассказывает о них, то называет: Танька, Лешка.