Он вошел в свой игорный дом через боковую дверь, ведущую на лестницу. Поднявшись на второй этаж, он оказался в своих личных апартаментах. В это время суток в доме оставалась только прислуга. Ни крупье, ни их помощницы здесь не жили, и два этажа дома, которые он занимал, были в его полном распоряжении.
Навстречу Джулиану вышел его слуга, исполнявший обязанности одновременно камердинера и лакея. Утренние возвращения Джулиана отнюдь не были редкостью, но Тиббетс никогда не позволял себе замечаний относительно ночных похождений своего господина, когда его одежда источала аромат женских духов. Однако в то утро чуткий нос Тиббетса не уловил ни малейшего запаха.
Тиббетс улыбался редко, вот и сейчас он сдержал улыбку, которую готов был послать майору.
— Позвольте предложить вам завтрак и кофе, сэр, — осторожно произнес он.
— Нет, не позволю, — рявкнул Джулиан и, стремительно прошагав мимо опешившего лакея, ворвался в спальню и запер дверь. Секунду §. спустя дверь с грохотом распахнулась. — Ванну! — прорычал он. — Горячую ванну!
— Проследите, Тиббетс.
Грязь! В первый раз в жизни он чувствовал себя перепачканным грязью. Она использовала его, словно он был жеребцом, а она кобылой, которую нужно было обслужить. Он в смятении мерил шагами комнату, пока слуги суетились вокруг, приготовляя для него ванну.
Отпустив лакеев, Джулиан сорвал одежду и швырнул ею в Тиббетса.
— Сожгите!
Тиббетс открыл было рот, но быстро захлопнул его.
— Разумеется, сэр, — отвечал он, заметив про себя, что велит вычистить и выгладить дорогое платье, а затем спрячет его в дальний угол шкафа дожидаться хозяйского расположения.
Когда за Тиббетсом закрылась дверь, Джулиан погрузился в горячую воду. Намылив мочалку, он принялся тереть себя, желая избавиться от запаха этой девушки. Это не был запах духов. Смыть духи ничего бы не стоило. Это было что-то неведомое, свойственное ей одной. Он долго тер себя, потом отшвырнул мочалку и положил руки на края ванны.
Теперь он мог спокойно поразмыслить, и ему вспомнилось о мисс Серене Уорд нечто такое, что не укладывалось в созданную им картину. Он знал многих светских дам, наведывавшихся в очаги порока в поисках острых ощущений, но они никогда не появлялись там без лакея. Так где же, черт побери, был вчера ее лакей? Вспомнилось ему и другое. В обществе говорили, что Серена в трауре по возлюбленному, точнее, жениху, погибшему у Престона. Немало мужчин пыталось ухаживать за ней, однако, по слухам, завоевать девушку не удалось никому. Рэйнор был рад, что вспомнил эти подробности.