— Нет! Конечно же нет, — немедленно отвечал Клайв. — Даю слово, Джереми.
С явным облегчением Джереми принял из рук Летти чашку чая.
— Ты упомянул о влиятельном союзнике, — вмешалась Серена. — Кто он?
— Помощник министра, лорд Керкланд.
— А почему вдруг лорд Керкланд пожелал помогать папа? — спросила Летти.
— Потому что отец был когда-то другом старшего брата лорда Керкланда, — объяснил Джереми и сухо добавил: — После Большого Мятежа отец скрывался у Керкландов некоторое время, прежде чем его тайно вывезли из страны. Граф Керкланд помог ему ради былой дружбы между отцом и лордом Хьюго. По крайней мере, так он объяснил мне.
— А могут быть другие причины? — насторожилась Серена.
Джереми улыбнулся.
— Боюсь показаться неблагодарным, но я допускаю, что старику просто удобнее держать отца в поле зрения здесь, чем во Франции.
— А кто такой лорд Хьюго? — поинтересовалась Летти.
— Летти! — возмутился Клайв. — У нас есть разговоры поважнее, чем эта история столетней давности.
С не меньшим жаром Летти воскликнула:
— А я вот ничуть не сомневаюсь, что здесь всем все известно про папа и лорда Хьюго! Это нечестно! Мне никто ничего не рассказывает. Ненавижу быть самой младшей!
Джереми и Кэтрин с улыбкой переглянулись, и Джереми в нескольких словах поведал Летти обстоятельства, приведшие к гибели лорда Хьюго.
Серене все это было давно известно, поэтому она не прислушивалась к рассказу Джереми. Она смотрела на Клайва. Его лицо пылало, взгляд беспокойно метался. У него был вид человека, которого мучает совесть, и Серена терялась в догадках. Дорога спасения была закрыта, что же до клятвы, данной Джереми, — что он не примкнет к мятежникам, — это была правда. Ведь сами они якобитами не были, они лишь хотели помочь изгнанникам избежать жестокой участи. Это не означало вступления в ряды мятежников, однако грань была очень тонкой. И Клайв, несомненно, это понимал.
— И леди Гарриет бежала с учителем? — воскликнула Летти. — Бедный папа! Зато как романтично! Интересно, что с ними сталось?
— Романтично! — Лицо Клайва скривила гримаса отвращения. — Разве ты не слышала, что сказал Джереми? Этот учитель предал папа и лорда Хьюго, и это из-за него лорд Хьюго погиб.
— А откуда известно, что предал именно господин Ренни? Это мог сделать кто угодно.
— Все может быть, — произнес Джереми тем особым тоном, который всегда возвращал ему всеобщее внимание, когда семейный совет опускался до пошлых сплетен. — Нас должно волновать лишь то, что происходит сейчас. Через несколько дней я отправляюсь во Францию, встречусь там с отцом и объявлю ему условия помилования. Он должен будет присягнуть Его Величеству королю Георгу и его потомкам. Помилование обошлось нашей семье недешево. Ограничусь лишь предупреждением, что впредь нам следует придерживаться строгой экономии.