Джулиан заметил эту улыбку, и она ему совсем не понравилась. Все получилось, как хотела Серена. Если бы он не подстроился под ее желание, то этот хорошенький ротик сейчас кривился бы от злости, извергая проклятия в его адрес. Беда Серены, размышлял Джулиан, заключалась в привычке поступать по-своему, с которой она не могла совладать. До сих пор Серене слишком легко жилось. Ей все потакали — и ее братья, и Флинн, и, судя по всему, мужчина, с которым она была обручена. Даже этот мальчишка, с которым она только сегодня познакомилась!
И как только она позволила ему дотронуться до себя и так уронить достоинство — поцеловать край ее платья! И ведь покраснела, покраснела, будто наивное создание. Вот если бы он сам совершил такое, угадать ее реакцию не стоило большого труда. Она бы пнула его ногой в лицо.
Разумеется, он бы никогда не стал целовать край ее платья. Ронять достоинство было не в его привычках, но главное — он ни за что не унизится перед такой женщиной, как Серена. Гордой. Дерзкой. Строптивой. Она воспользуется малейшим проявлением слабости, чтобы побольнее уязвить его. Одержать над ним верх она, конечно же, не может, но это не значит, что она не будет пытаться. Забывать об этом не следовало.
Он взял ее руку и поднес к губам.
— Ты счастлива, дорогая?
Серена пропустила сарказм, звучавший в его голосе, мимо ушей.
— Я недостойна такого счастья, — отвечала она как можно искреннее.
Флинн переводил взгляд с одной на другого.
— А теперь, — сказал он, отставляя свой бокал с шампанским, — наверное, нашим голубкам хочется остаться наедине.
Улыбка исчезла с лица Серены. Она посмотрела на констебля Лукаса — тот мирно беседовал со святым отцом.
— Не оставляй меня сейчас, Флинн, — прошептала она, посылая ему один из самых выразительных взглядов.
Ответом ей был широченный зевок.
— Когда вы с майором устроитесь, — сказал он, — пошлите за мной. А покамест у меня есть дела поважнее.
Думая, что речь идет о лорде Алистере, Серена кивнула:
— Будь осторожен.
Флинн мог лишь догадываться о мыслях, бродивших в ее голове, но он точно знал, что дальше, чем на час вперед, она никогда не задумывалась. О, как он хотел, как он молил Бога, чтобы зрелый и опытный мужчина взял на себя заботу о Серене. Теперь Рэйнор женился на ней, и, что бы ни случилось с нею впредь, это касается только их двоих. И все же он еще не ведал, как тяжело ему будет ее оставить, а сделать это было необходимо для ее же блага.
Разрыв, считал он, должен быть полным и решительным, никаких полумер, иначе Серена будет пользоваться им как прикрытием. Теперь она принадлежала Рэйнору, а Флинн не собирался вставать между мужем и женой. С горящим взглядом Флинн покинул комнату.