Она будет защищаться до конца. И спасет своего ребенка, и Кайтанова, и свою жизнь.
Либин не стоит таких жертв, которые она уже принесла к его холодным, мертвым ногам. Смерть никуда не уйдет, она всегда здесь, рядом, стоит только решиться. А вот жизнь впереди прекрасная, на удивление…
– Скажите следователю, что я готова ему все рассказать. Мне уже лучше. Ты слышишь, что я тебе сказала, старая корова?
Ее бросило в пот от последней грубости, она увидела, как женщина в форме, появившись на пороге камеры с ключами в руках, побледнела и глаза ее словно превратились в черные неподвижные блестящие камни.
– И попробуй только дотронуться до меня или моего ребенка пальцем – мой муж сделает так, что вместо костей у тебя будет дробленка, каша… Я не шучу… Веди к следователю и не смей касаться меня своими грязными лапами…
Как ни странно, но ее слова произвели впечатление на женщину в форме – пыхтя и отдуваясь от злости, та вывела ее из камеры, даже не надев наручников…
Москва, 2000 г.
Адвокатское бюро «Шапиро и партнеры»
Кайтанов сразу из милиции поехал к своему другу, адвокату Захару Шапиро.
План, который родился в его голове, пока он разговаривал с Валентиной, был неблагоразумен, опасен, но сулил им обоим пусть сомнительное, но все же счастье находящихся в бегах преступников. Да, он был готов пожертвовать всей своей Жизнью и карьерой, всем своим будущим (без Валентины оно все равно бы потеряло всякий смысл), лишь бы быть с ней вместе и присутствовать при рождении своего первого и, как ему теперь казалось, единственного сына. Они купят фальшивые паспорта, уедут за границу, и их никто и никогда в жизни не разыщет. Он не верил в справедливый суд, в возможность выбраться из этой странной и страшной истории посредством одних лишь усилий адвокатов и порядочности судьи. Он верил только в свою любовь, в свои деньги, которые как раз и помогут ему сохранить эту любовь в живых. Он с содроганием думал о том, что ждет Валентину в том случае, если она окажется в российской тюрьме со всеми ее законами и правилами. Не ощутив реальной помощи от мужа, то есть от него, от Кайтанова, она примет самое беспроигрышное (на ее взгляд) решение и уйдет из жизни, чтобы не обрекать своего ребенка на существование в пропитанных всеми людскими пороками стенах тюрьмы. Она найдет в себе силы, чтобы совершить этот тяжкий – уже перед лицом бога – грех, и предпочтет смерть гниению на нарах. И ни за что не допустит, чтобы ее ребенок родился на цинковом столе в тюремной больнице и чтобы по розовой попке его хлопнула красная от цыпок и дрожащая от дешевой водки рука тюремного акушера.