– Может быть, ему не по душе мое общество?
Я энергично затрясла головой:
– Да что ты! Как можно! Я думаю, он в полном восторге от тебя, Шурочка, тебя же все любят...
Она тихо засмеялась и погладила меня по плечу:
– Не говори так. Это тебя все любят.
– Ладно, обойдемся без Мити, – вздохнула я. – Я бы с удовольствием встречалась с тобой и без него. Честно говоря, он меня уже замучил своей любовью.
– Что ты, разве любовью можно замучить?
– Еще как! Да, вспомнила – именно после пикника Митя сделал мне очередное предложение.
– Ты согласилась?
– Нет, я ему ничего определенного не сказала. Хотя бог троицу любит...
В прелестных темных глазах Шурочки мелькнула грусть – она была так тиха, так задумчива в этот момент, что я испытывала к ней почти дружеские чувства. «Стыдно, мадам Танеева, – упрекнула я сама себя, – доводить бедную женщину, которая ни разу не была замужем! – И тут же самой себе возразила: – Но зато она теперь знает, что соблазнить моего Митю не так-то просто. Если она это поймет, то с ней спокойно можно дружить».
А Шурочка, наверное, в этот момент вспоминала, как поцеловала Митю там, на поляне.
– Он хороший, – произнесла она с какой-то светлой, безнадежной печалью. – Соглашайся...
– Может быть... Знаешь, Шурочка, – сказала я тихо, словной делясь с ней самой сокровенной своей тайной. – Я Митю еще не очень хорошо понимаю. На самом деле я очень ревнивая, у меня и в прежних браках были проблемы с этим. Как ты думаешь, он когда-нибудь даст мне повод для ревности?
Я несла полный бред, но для меня было важным показать Шурочке, что я делюсь с ней чем-то очень личным, что считаю ее мнение важным для себя. Она посмотрела на меня с изумлением и громко, от души рассмеялась, даже голуби, клевавшие рядом в пыли какие-то крошки, разлетелись в разные стороны.
– Это просто... просто дивно! – едва смогла она произнести сквозь смех. – Таня, ты не видишь очевидного, оказывается.
– А что такое?
– Твой Митя не изменит тебе, даже если его будут соблазнять самые признанные красавицы мира!
– Разве такие мужчины существуют? – решила я подпустить сомнения.
– Нет, но Митя исключение. Очень редкое исключение, своего рода игра природы. Он будет верен тебе всегда.
Последние слова она произнесла очень твердо, и даже нотка презрения промелькнула в ее голосе – видимо, она до сих пор досадовала на это Митино качество. Я поняла, что она больше никогда не повторит попытки свернуть моего возлюбленного с пути истинного.
Мы допили пиво и медленно пошли в сторону Никитских ворот. Один вопрос еще мучил меня, я уже не раз пыталась подступиться с ним к Шурочке. Сейчас, после ее ответа, искренность которого я не подвергала сомнению, мне опять хотелось поговорить о Нем. О том человеке, которого я до сих пор не могла забыть.