А потом родился ее мальчик.
Первое время, когда он был маленьким, она часто вспоминала Ганина. Как жаль, что они оказались такими разными людьми! В народе это называется – не сошлись характерами... Иногда она представляла, что было бы, если бы Ганин никуда не уезжал. Жили бы они тогда вместе? Раньше Катя была абсолютно и стопроцентно уверена – нет, никогда. А теперь, когда узнала, что Григорий Ганин не такой уж черствый сухарь и сын ему все-таки нужен, она начала сомневаться. Интересно, почему Ганин так изменился? Или он не менялся, а дело было в том, что Катя недостаточно хорошо знала его... И он сам себя тоже не знал!
«Надо было оставить ему Мику! – с запоздалым раскаянием решила она. – Я – плохая мать. Да, плохая. Я кругом виновата. Бедная девочка Поля, зачем ты решила уйти из жизни? Пожалуйста, прости меня!»
Катя была уже в каком-то исступлении, близком к помешательству.
В этот момент раздался звонок в дверь. Точно вихрь, она сорвалась с места, побежала открывать.
Пришел человек от Ганина, из милиции. Катя даже не услышала его имени, когда он представился. Он задал ей еще несколько вопросов и ушел. На ее вопросы отвечать не стал, только бросил коротко: «Мы ищем вашего мальчика».
Потом позвонил сам Ганин и сказал, что машина Нелли в гараже.
– Нашли? – закричала Катя.
– Нет! – с раздражением сказал он. – Это значит, что они уехали на какой-то другой машине.
– Ганин, не кричи на меня! – задыхаясь, прошептала она.
– Я не кричу, а просто громко говорю... – ответил он более спокойно. – Ты, пожалуйста, не волнуйся – все будет хорошо!
Прошел еще час мучительного ожидания. Снова раздался звонок в дверь: вернулся Ганин. Катя ахнула, когда увидела его, – кажется, он постарел лет на десять.
– Ну! – нетерпеливо воскликнула она.
– Пока ищут...
Он коротко рассказал ей, как обстоят дела, в какой стадии находится расследование.
– Алексея нашли? Что он сказал?
– Еле нашли... Он, оказывается, жил не дома.
– Да? А где же?
– У товарища своего, где-то в центре...
– Наверное, у Петренко, – догадалась Катя.
– Да... Он находился практически в невменяемом состоянии.
– Кто, Петренко?..
– Да нет же, Алексей Караваев твой, вот кто! Пил, не просыхая, целый месяц – с тех самых пор, как похоронил дочь. Ничего не знает, ничего не видел, толку от него никакого...
– А я думала... – прошептала Катя. – Послушай, Ганин...
– Что?
– Если с Микой что-то случится, я не знаю... я тогда умру.
– Перестань! – со злостью воскликнул он и затряс ее за плечи. – Немедленно прекрати, слышишь!
Она заплакала. Даже не заплакала – а тихонько заскулила, как побитая собака.