«Разве ты не разлюбил меня?» – спросила она. «Глупости какие! – сердито произнес он. – Ты же знаешь, Надька, я всегда любил только тебя!»
«Наверное, мне действительно приснилось, что мы развелись», – подумала она во сне.
У него были темно-русые, коротко стриженные волосы, нос с маленькой горбинкой (она называла ее французистой и считала очень пикантной), серые глаза – ну да, это он, Егор Прохоров. «Что ты меня разглядываешь? – удивленно спросил он. – Давно, что ли, не видела?» – «Давно, – сказала она. – Давно, Прохоров, очень давно!..»
А потом зазвонил будильник.
Надя села на кровати, огляделась по сторонам – никого. На тумбочке заливался сотовый.
– Але...
– Шелестова, ты спишь, что ли? – изумленно спросила Лиля. – Мы уже в столовой, полчаса тебя ждем... Немедленно спускайся, соня!
– Да... сейчас.
Надя влезла в босоножки, заперла дверь и поскакала вниз по лестнице. Столкнулась с каким-то мужчиной у перил, не глядя, отпихнула от себя.
– Осторожней, девушка! – В голосе не было гнева, лишь удивление.
Столовая располагалась в огромном зале с мраморными колоннами, увитыми искусственным плющом. Ослепительно-белые скатерти...
Лиля, Рая и Альбина сидели возле раскрытого окна, занавеска трепетала над их головами.
– Ну вот, наконец-то...
– Явилась, не запылилась!
– Девочки, посмотрите – у нее даже подушка на щеке отпечаталась!
Альбина похлопала ладонью по стулу рядом с собой.
– Иди ко мне поближе...
– А что у нас на первое? О, мясная солянка... – обрадовалась Надя.
– Это убийство, – кисло произнесла Рая, отпивая ягодный морс из стакана. – Первое, второе, третье... Да, и еще закуска! Вот, Надя, буженинка – твоя порция...
– И булочки – свежайшие, с маслом, – напомнила Альбина.
– Так чем же ты недовольна? – удивилась Надя, искоса посмотрев на Раю.
– Как – чем? – закудахтала та. – Странный вопрос к человеку, который сидит на диете...
– Так не ешь все подряд! – хихикнула Лиля.
– Я не могу! Уплочено же...
Рая произнесла это слово именно так, с неподражаемой интонацией. Все засмеялись. Рая работала бухгалтером в магазине, торгующем строительными материалами.
Альбина тоже переоделась – на ней был очередной костюм нейтральной расцветки, на ручке стула висела новая сумочка – холщовая, с плетеными ручками.
– А меня совесть мучает... – улыбнулась она. Альбина сидела, держа спину прямо, как всегда. – Я тут пирую, а Леон там один. Нет, сегодня-завтра он еще продержится, я ему наготовила много чего, но что будет дальше...
– Совсем разбаловала мужика, – осуждающе произнесла Рая.
– Раечка, он же творческая личность, композитор, он витает в высоких сферах...