Орлов, перехватывавший посылаемые Еропкиным в Санкт-Петербург депеши, кивнул. И вдруг усмехнулся, блеснув ровными зубами:
– Гляди! Это по нашу душу! Стой, братцы!
С московской стороны к рогаткам скакала группа полицейских драгун. Саженях в двадцати драгуны придержали коней, но один продолжал движение и натянул поводья, уже когда Орлов мог бы коснуться рукой красных обшлагов его синего мундира.
– Кто таков? – тут же отрывисто спросил граф.
– Послан господином генерал-поручиком Еропкиным встречь вашему сиятельству, майор Сидоров, к вашего сиятельства услугам., – несколько волнуясь, отвечал офицер. – Господин Еропкин отвели вам для местопребывания Головинский дворец, так велено ваше сиятельство и свиту туда сопроводить. Сами вас там ожидают.
По виду Сидоров был исправным служакой, лет около сорока. Орлов усмехнулся – хоть и полицейский драгун, а усвоил кавалерийскую повадку – в деле, кроме двух положенных пистолетов в седельных чушках, иметь еще один, нештатный, висящий на шее. И посадка у Сидорова была хорошая – опытного наездника посадка.
– Это что за Яузой? Где был Анненхоф?
Про Анненхоф ему рассказывала не раз государыня – много лет назад она именно тут приняла православие и была обручена с наследником российского престола.
– Так точно изволили заметить. Господин генерал-поручик рассудили, что там место побезопаснее, вроде не в самой Москве, – объяснил Сидоров и развернул коня так, чтобы, слева и чуть сзади от графа, сопровождать его до дворца.
– Разумно. А велик ли дворец?
– Изряден.
– Ну, сопровождай, – дозволил Орлов. И, слегка коснувшись шпорами боков Арапа, первым въехал в чумную Москву.
Спросить про многосаженные столы Архарову с Левушкой удалось у драгун, пока колонна втягивалась в проход.
– Для торговли устроено, – растолковали им. – С нашей стороны скупщики, с той – огородники, купчишки. Надолба широкая, чтоб руками друг до дружки не дотянуться. Деньги из рук в руки передавать запрещено, их в лохань с уксусом кидают, потом оттуда вылавливают. Так и бережемся.
– А что же пусто, где торговля? – спросил Бредихин.
– А какая торговля, коли бунт? Уж неделя, как подвоз провианта прекращен.
– И что, помогает уксус? – осведомился Левушка.
– Может, и помогает. Мы вон костры из навоза жжем, дым – тот помогает. Когда торг был, так все копченые ходили, – сказал драгун. – Потому и живы.
– Голодные, стало быть, сидят, – сказал про бунтовщиков Архаров. – Ну-ну…
Все менее и менее нравилась ему сия экспедиция.
Миновав Тверскую заставу, колонна двинулась к Земляному валу, который видом своим несколько ошарашил записных петербуржцев, до сей поры в Москве не бывавших. Гвардейская молодежь полагала, что все в мире укрепления должны быть величественны и одеты камнем, наподобие прекрасных бастионов Петропавловской крепости. Тут же явился взорам за рвом земляной вал, а поверху него шла деревянная стена с деревянными же башнями. Земляной вал имел, как и Камер-Коллежский, шестнадцать ворот. Но входить в Тверские не стали. Сидоров посоветовал добираться до Головинского дворца окраинами. И ближе получается, и спокойнее.