– А мы можем проверить.
Она поймала себя на том, что к ней постепенно возвращается та самая страсть, которой она была охвачена целый год и благодаря которой так неутомимо вела расследования. Страсть профессионала сродни охотничьему азарту, но в чем-то и больше, выше ее. Юля не могла определить ее словами.
После фиаско, какое она потерпела, будучи адвокатом и защищая Зименкова, который, кстати, как оказалось, никого и не убивал, она пришла работать к Крымову и первое время мучилась. Мучилась оттого, что надо было во всем подчиняться Крымову. Но что больше всего ее раздражало, так это постоянные отчеты о проделанной работе и, главное, о количестве потраченного бензина, вернее, денег на бензин. Мало того, что она нещадно эксплуатировала свой старенький «Форд», постоянно ремонтируя его за свой счет и тратясь на покупку запчастей, так еще, видите ли, бензина у нее уходит много… А попробуй преследовать убийцу, который загубил не одну душу, и при этом думать об экономии бензина?
Но теперь многое изменилось в отношении Крымова к Земцовой как к работнику частного сыскного агентства: ей купили новый «Форд» (она сама настояла на своей любимой марке) и больше не ограничивали в средствах. Крымов знал, что делал: именно благодаря Юле Земцовой агентство процветало, поскольку основную работу подчас приходилось вести именно ей. Крымов подкидывал ей идеи и новые дела, Шубин работал над сбором информации, а Надя поставляла ей все данные из НИЛСЭ, то есть вся судебная экспертиза лежала на ее хрупких плечах.
Маленький штат, по горло заваленный работой, трудился до седьмого пота. Только Крымов, похоже, прохлаждался…
* * *
– Так что, ко мне поедем или к тебе? – Крымов, что называется, сдувал пылинки с Юли. Они уже вышли из ресторана и теперь стояли на залитой вечерним янтарным светом улице у одуряюще благоухающего розария, так и не решив пока, куда же им поехать.
– Я бы хотела сегодня побыть одна. – Юля решила на сегодня быть жестокой и хоть немного сбить спесь и самоуверенность с этого типа, которого буквально распирали изнутри самодовольство и уверенность в своей неотразимости.
– Хорошо, я тебя провожу… – Он сделал вид, что не обиделся, взял такси и повез ее домой. – Но поцеловать-то на прощание тебя можно?
– Конечно… – Она, закрыв глаза, поцеловала Крымова в губы и едва сдержалась, чтобы не продлить поцелуй до утра. – Спасибо тебе за вечер, все было чудесно, но сегодня мне надо побыть одной… Я немного устала…
– Нет вопросов… – Голос у него все-таки дрогнул, и она поняла, что он непременно отомстит ей за идиотское положение, в котором неожиданно оказался. – Спокойной ночи…