— Инносент Сент-Майкл?
Инносент поднял глаза от тарелки с нетронутым омаром и увидел, что над столиком возвышается фигура белого мужчины. Тот протягивал руку с визитной карточкой. Совсем белая кожа, как на брюхе у барракуды. Видно, парень только что прилетел с заснеженного севера.
— Да, — ответил Инносент, желая только одного — чтобы этот тип перестал существовать или, по крайней мере, убрался прочь. Но этот тип существовал и не убирался.
— Вот моя карточка.
«Ну же, Инносент, — сказал себе Сент-Майкл, — очнись. Перед тобой человек с визитной карточкой. Североамериканец при деньгах. Может, он ищет, куда вложить тысчонку-другую. Может, хочет купить землю или найти напарника и сколотить маленькое состояние в Белизе. Ну же, Инносент, прояви любопытство».
Он без особого интереса взял карточку и узнал, что подателя ее зовут Хайрэм Фарли. Сотрудник нью-йоркского журнала «Взор».
— Репортер?
— Редактор, — поправил его Хайрэм Фарли и без приглашения уселся на стул справа, взгромоздив локти на стол. — Мистер Сент-Майкл, вы знакомы с белизским законом 1972 года о древностях?
Инносент вздернул брови.
— В нем сказано, что руины храмов майя на территории Белиза принадлежат народу вместе со всем своим содержимым и неприкосновенны. Ну как, по-вашему, знаком я с ним или нет?
— Хорошо, — сказал Хайрэм Фарли. — Прекрасно. Следовательно, этот закон кладет конец контрабандной торговле изделиями майя, так? Мистер Сент-Майкл, недавно я узнал о сговоре с целью вывоза из Белиза в Штаты произведений искусства доколумбовой эпохи.
— О котором вы быстренько сообщили властям обеих стран.
— Ирония — хорошая штука, мистер Сент-Майкл. У меня не было доказательств, только неопределенные слухи. В надежде получить документальные доказательства для передачи властям и для отличной журнальной статьи…
— Да, разумеется, не без этого.
— Бессребреничество, мистер Сент-Майкл…
— Я мало что знаю о бессребреничестве, мистер Фарли. Расскажите, что вы сделали.
— Я подбил двух своих друзей приехать сюда и сделать вид, что они — нечистые на руку торговцы антиквариатом из Нью-Йорка.
Господи! Уитчер и Фелдспэн. Инносент настолько обрадовался своей догадке, что его лицо осталось совершенно бесстрастным. Так вот зачем они делали запись. И не вмешайся он, не стащи кассеты…
А Валери? Осталась бы она в живых? Нет, журнал не успел бы выйти в свет. Кэрби в любом случае уже убил бы ее.
Фарли рассказал о записи и ее похищении в аэропорту и продолжал:
— Мои друзья… они не созданы для таких интриг. И уж, конечно, не для опасностей. Они заявили об отказе от дальнейшего расследования, особенно если записи в руках контрабандистов, что почти несомненно.