Валюсь на постель.
— Замечательно!
— Не ной! Дай мне сотворить чудо! — Он возвращается к шкафу и в итоге выбирает черные брюки и голубую блузку с кардиганом. — А как насчет обуви? Только не те поношенные черные мокасины! — предупреждает он. — Тебе нужны новые туфли.
— Мне нужно новое все, — мрачно киваю я.
Дэн соглашается.
— Думаю, ты не собираешься идти туда с такой прической?
Поднимаю руку и трогаю резинку, удерживающую челку.
— А что в ней плохого?
Дэн стаскивает ее с моей головы.
— Так гораздо лучше! — Он хватает щетку с комода и проводит ею по волосам.
— Нужно их подрезать, — решаю я.
— Это сделает Ханс.
— Не хочу, чтобы Ханс меня стриг.
— Как ты можешь так говорить? — задыхается Дэн. — Это один из лучших парикмахеров в Лос-Анджелесе, он стрижет Микки Рурка.
— Я так волнуюсь, что у меня сводит желудок.
— Послушай, расслабься. Я уверен, ты получишь эту работу.
— Ты действительно так думаешь?
— Я бы тебя нанял.
Вот за что я больше всего люблю Дэна. Он всегда знает, что сказать. И он верит в меня.
— Спасибо, Дэн. Ты мой самый лучший друг!
— Знаю, — говорит он. — Теперь поспи немного. — И уходит из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Прежде чем лечь, я, как обычно, читаю молитву. Во-первых, благодарю Господа за замечательный день и все, что он принес мне. Потом прошу блага для всех моих друзей и родственников, особенно для моей мамы, которой иногда не помешала бы поддержка. А сегодня вечером не могу удержаться и прошу еще кое о чем: помочь мне стать личным ассистентом одной из самых знаменитых женщин в мире! Неужели это происходит на самом деле? Я понимаю, что снова начинаю волноваться. Я люблю Голливуд! Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы Голливуд тоже полюбил меня!
— Дорогой, это ты?
— Да, Мэл. — Я вхожу в нашу квартиру на втором этаже двухэтажного дома в Западном Голливуде. Во дворе есть маленький прямоугольный бассейн, что делает наш дом похожим на «Мелроуз-плейс».
— Я опять готовлю твое любимое блюдо, — говорит Мэл. — Coq au vin blanc [18].
— Отлично! — Снимаю пиджак от Кельвина Кляйна, который ношу со времен окончания колледжа, и просматриваю почту: как обычно, счета из банка и магазинов. Разбираю их и слышу громкий вздох, Мэл стоит в дверях в белом переднике и поварском колпаке — отличительный признак выпускников Калифорнийской школы кулинарного искусства.
— Ты должен говорить: «Привет, дорогой! Я дома», — укоряет Мэл. Его пышные усы напоминают гусеницу, разместившуюся над верхней губой.
— Ты выглядишь нелепо, — говорю я ему.
— Когда у меня будет собственное телевизионное шоу, я начну выглядеть нормально. Хочу назвать его «Бистро». Здорово звучит, как думаешь? — спрашивает он.