Они словно заново пережили давнишнее ощущение.
. – Да, старина Сунер болел потом целую неделю. Насколько помню, после этого я никогда ничего не делал на спор.
Лаки кивнула. Сэм проследил за ее взглядом, бесцельно блуждавшим по битком набитому ресторану. Что-то не так с ее глазами, что-то изменилось. Может быть, цвет? Или они были такими всегда?
– Знаешь, мне кажется, что Джей-Джей несколько отбился от рук.
Сэм рассердился. Лаки уже говорила ему об этом, но он понятия не имел, с чего это она решила, что его брат отбился от рук.
– С ним все хорошо. Он нормальный двенадцатилетний ребенок.
– Послушай, я прекрасно знаю, как себя ведут нормальные дети, на работе мне все время приходится иметь с ними дело. Джей-Джей просто взывает к твоему вниманию. Тебе нужно уделять ему больше времени.
– Я забочусь о нем, Лаки. У него есть крыша над головой, хорошая еда. Что еще надо мальчишке?
– Ему нужен старший брат. У него ведь нет родителей. В конце концов, это уже становится смешным.
– У него есть старший брат. Но я, помимо него, занимаюсь медицинской практикой. Я же должен как-то на жизнь зарабатывать. Делаю все, что могу.
Она скрестила руки на груди, подалась вперед и после минутного молчания продолжила:
– О'кей, раз так, почему бы нам всем вместе – тебе, мне, Джей-Джею и Картошке, если, конечно, его мать позволит, – не поехать сегодня на озеро, не взять напрокат лодку и не порыбачить?
Сэм резко выпрямился. Он знал, к чему она клонит, но он не позволит манипулировать собой. Он один несет ответственность за воспитание Джей-Джея, и он будет делать это так, как считает нужным.
– У меня сегодня после обеда несколько пациентов, к тому же я должен сделать кое-какие анализы. Я не могу, только не сегодня. Кроме того, мне совсем не кажется, что Джей-Джей нуждается в каких-то специальных мероприятиях.
Лаки откинулась на спинку стула и подняла свой стакан с холодным чаем, но на полпути ее рука замерла в воздухе.
– Ну что ж, хорошо. Тем не менее вам с Джей-Джеем нужно поговорить о том, что случилось сегодня в церкви.
– Мы уже поговорили, по дороге сюда. Я сказал, что его замечания были совершенно неуместны в присутствии преподобного отца Холкома.
– Они были бы неуместны перед кем угодно.
– Ладно, согласен.
– И как ты его наказал?
– Я не стал его наказывать.
– Что?!
– Да, не стал.
– А с дробовиком? Ты собираешься с ним что-то делать?
Сэм почувствовал, как запылали его щеки. Он совершенно не расположен затрагивать эту тему. Ему и так вчера стоило немалого труда сначала выносить ее дефиле по двору в крошечном кусочке материи, который она называет купальным халатом, а потом сохранять хладнокровие и профессиональное спокойствие, когда пришлось извлекать эти чертовы дробинки. Он старался не думать обо всем этом – до того, как Джей-Джей некстати проболтался час назад перед доброй половиной паствы. Теперь же, когда Лаки сидела напротив, он знал, что обязательно настанет момент, когда она спросит, о каком таком холодном душе говорил его брат... Это было почти невыносимо.