– А, ну, конечно. Ты потом мне позвони, когда будет время, – любезно-холодным голосом ответила ему я. Он замолчал, внимательно осмотрел меня с ног до головы, а потом рассмеялся.
– Слушай, а ты что, ревнуешь?
– Вот еще, – демонстративно отвернулась от него я. – Очень надо!
– Ревнуешь! – он даже хлопнул себя по коленке от удовольствия. Машина, в которой мы сидели, монотонно стояла в Ленинградской пробке.
– Ничего я не ревную, – огрызнулась я.
– Манечка, если бы мне была интересна моя бывшая жена, я не думал бы о тебе всю дорогу. На самом деле! Я же ведь поклялся себе, что никогда больше тебе не позвоню. Но когда тетка сказала, что ты чуть не умерла…
– Я? – поперхнулась я. – Почему это я должна была умереть? Интересное дело, почему я об этом ничего не знаю?
– Я ей позвонил и мы разговорились. Она мне растрепала все сплетни. Ну, и о тебе.
– То есть, ты сам не поинтересовался, как я тут? – я рассерженно фыркнула. – А мог бы.
– Ну… конечно, мог бы. Но моя тетя успевает все мне растрепать еще до того, как я спрошу… Ну что?! А, ладно, ты права! Да, я спросил, что там слышно о тебе.
– И что она? – уже более мирно посмотрела на него я.
– А она сказала, что ты чуть было не умерла.
– А она не сказала, отчего?
– Она только сказала, что тебя прямо посреди ночи увезли в больницу. И что ты чуть не умерла. Она это повторяла много раз, так что я не мог перепутать. Но, если честно, даже после одной такой фразы я понял, что сойду с ума, если не услышу твой голос.
– И ты после этого позвонил? – я была разочарована. Мне казалось, что он позвонил, потому что не мог больше без меня жить. Ладно, главное, что позвонил.
– Ну, в целом, да. Я еще какое-то время не мог до тебя дозвониться. Между прочим, было бы неплохо для приличия завести себе мобильник.
– Если бы я могла предположить, что ты на него мне позвонишь, я бы завела себе их пять! – патетично поклялась я, ударив себя кулаком в грудь. – Слушай, а ты не можешь поехать к своей бывшей как-то в другой раз?
– О, моя Отелла, не надо меня душить. Я приехал на три месяца, так что еще успеешь.
– …, – обиженно промолчала я.
– Послушай, детка, – другим, серьезным тоном сказал он и прижал меня к себе. – Я же ведь еду туда, чтобы во-первых, отдать вторую половину зарплаты, а во-вторых, и в главных, чтобы увидеть дочь. А мне так редко дают ее видеть!
– Почему? – не поняла я. Вообще, странно, что я так мало знаю о том, чем живет человек, которым живу я.
– Да потому что вы – женщины, считаете детей чем-то вроде морковки для ослов. Поводите ею, и получаете все, что угодно. Интересно, что бы вы делали, если бы и в самом деле детей научились растить в пробирке. Небось не стали бы шантажировать ими вдоль и поперек, – он настолько разозлился, что разорвал в клочья бирку авиакомпании, привязанную к ручке его сумки.