Дети галактики, или Чепуха на постном масле (Вильмонт) - страница 26

Пока я не перешла к другой странице своей жизни, вспомню один забавный рассказ Стасика о Сильвии Федоровне. Она сидела на террасе пастернаковской дачи и кормила с ложечки маленькую дочку Лени. Та ела, не сводя глаз со Стасика, который ее очень любил. И когда в очередной раз ложка попала ей в рот, Стасик произнес: «Ам!».

– Вас ист дас «Ам»? – осведомилась Сильвия Федоровна. Она была родом из Швейцарии, ее привез в Советский Союз известный дирижер Аносов, но вскоре Генрих Густавович отбил ее у дирижера, и прожил с нею до самой смерти. А так как он превосходно говорил по-немецки, а Сильвия Федоровна, видимо, была не слишком одарена лингвистически, то после многих десятилетий спрашивала: «Вас ист дас „Ам?“.

Кстати, благодаря Стасику в моей жизни открылась новая страница – грузинская. Впервые вся наша семья попала в Грузию, нет, не в Грузию, а именно в Тбилиси, благодаря Стасику. Нас пригласила туда его подруга детства Нита Табидзе, дочь знаменитого поэта Тициана Табидзе, погибшего в сталинских застенках. Мы остановились в ее огромной квартире на улице Гогебашвили и в полной мере познали прелести грузинского гостеприимства. С тех пор я горячо люблю Грузию и грузинскую кухню, хотя сама Нита вообще, по-моему, не умела готовить. Женщина сказочной доброты и широты сердца, она за несколько лет до нашего приезда буквально подобрала на улице русскую женщину, Клавдию Ивановну. Нита – как раз родила дочку Ниночку и отчаянно нуждалась в няньке. Клавдия Ивановна растила Ниночку, вела весь дом, но постепенно как-то выяснилось, что она бывшая уголовница. Однако ее преданность ребенку и всей семье не позволила Ните сделать какие-то выводы. Если я не ошибаюсь, прошлое Клавдии Ивановны все-таки в какой-то момент сказалось и им пришлось расстаться. Но я запомнила ее эдакой сноровистой и весьма рачительной хозяйкой, вполне освоившей грузинскую кухню. Мне еще посчастливилось застать ту, старую, грузинскую интеллигенцию, этих поразительных грузинских женщин, показанных в гениальном «Покаянии» Тенгиза Абуладзе. Среди них особенно запомнилась Этери Какабадзе, вдова замечательного художника Давида Какабадзе. Удивительно красивая, тонкая, умная, образованная. Потом я неоднократно бывала в Тбилиси, у меня до сих пор есть там подруги. Мы в силу многих известных обстоятельств видимся крайне редко, но всегда встречаемся так, словно нас не разделяют годы и границы.

Как-то в новогоднюю ночь в доме Пастернаков я увидела дивной красоты девушку, ее лицо напоминало персидскую миниатюру. Из сверстников там была только она, и мы подружились с первого взгляда. Ее звали Тамрико, и приехала она в Москву учиться музыке. А в дом Пастернаков ее привезла все та же Нита.