Маринка обернулась. Сзади, засунув руки в карманы, стоял щетинистый, исхудавший Димка.
— Здравствуй! — только и смогла сказать она.
— Вот мы снова все вместе, как в детстве, правда, сестренка? И повод нашелся. — Димка хулигански подмигнул Наташке.
— Слушай, или ты ведешь себя нормально, или сваливаешь отсюда. Это не то место, где нужно действовать мне на нервы, — раздражаясь, ответила сестра.
Маринка ничего не сказала, только вцепилась покрепче в Юльку.
— Как там моя племяшечка? — Димка склонился над ребенком и пощекотал ее за щечку. — Уси-пуси!
— Убери руки! — не выдержала Наташка. — Не видишь, спит ребенок!
— А Лена как поживает? — спросила Маринка, чтобы разрядить обстановку.
— Как будто он ее видит! — презрительным голосом сказала Наташка.
— Ничего, нормально. Растет, вся в отца! А Илюха твой как?
— Тоже хорошо. Я с ним приехала, он сейчас у мамы.
— И уедем мы отсюда сразу после крестин, так что не раскатывай губу на то, чтобы отметить! — добавила Наташка.
Димка отошел.
— Зачем ты с ним так? — спросила Маринка, покачивая Юльку.
— Тошнит меня от него! Ненавижу таких мужиков! Ничтожество!
— Наташка, он тебя так любит! Когда мы с ним вместе с тобой рожали, он больше меня переживал. Он тебя так любит!
— Что ты сказала? — присвистнула Наташка и уставилась на Голубеву с непониманием. — Вы с ним… что делали?
Ответить Маринка не успела, поскольку началась церемония. Первую ее часть Юлька проспала крепким сном на руках у крестной. Когда малышку окунули в купель, она открыла глазенки и попробовала жалобно пискнуть.
— Ну что ты, девочка! — прошептала ей Маринка. — Сейчас с тобой чудо происходит. Не надо плакать, лучше посмотри вокруг…
И Юлька покорно перевела глаза на иконы и смотрела на них не моргая. Потом снова задремала. Несколько раз Маринка встречалась взглядом со стоявшим неподалеку Димкой. Его обычно светло-серые глаза казались сейчас глубокими и темными. Он сосредоточенно держал в руках свечу, оплывающий воск с которой капал прямо ему на свитер. Но Димка этого не замечал, погруженный в какие-то мысли.
Когда все закончилось, Маринка бережно передала Наташке дочь, закутанную в одеяльце.
— Принимайте новокрещеную!
— Неужели не раскричалась даже? Я тут три сигареты выкурила, пока ждала. Все прислушивалась: сейчас заорет, забирать придется…
— А что нам орать было? — Маринка наклонилась к девочке. — У нас все было хорошо, правда, крестница?
Юлька улыбнулась и показала всем маленький розовый язык.
— Что ее ждет… — вздохнула Наташка. — Милая, спасибо тебе. Я не ошиблась в выборе крестной.